Вечный жид

легендарная личность, сказания о которой примыкают к циклу местных преданий в Палестине, развившихся на основании рассказа евангелистов о страстях Господних. Древнейшие упоминания о В. ж. в европейских литературах относятся к XIII в. Именно итальянский астролог Гвидо Бонатти сообщает, что в 1267 г. проследовал на поклонение в монастырь св. Якова современник земной жизни Спасителя, звавшийся Иоанном Буттадейом (Joannes Buttadeus), который получил свое прозвище вследствие того, что нанес удар Спасителю, во время Его шествия на Голгофу (buttare - бить, ударять; deus - Бог). И. Христос сказал этому Иоанну: "Ты дождешься моего возвращения", и последний принужден странствовать до второго Пришествия. То же предание изложено с большими подробностями в "Путеводителе по Иерусалиму" ("Liber terrae sanctae Jerusalem"), составленном в конце XIV в. для паломников, отправлявшихся к Святым местам (см. "Archives de l"Orient latin", т. III). В "Путеводителе" указано место близ Иерусалима, где, по народному преданию, Иоанн Буттадей ударил Иисуса Христа, причем сказал ему дерзкие слова: "Ступай мимо, отправляйся на смерть". Христос ответил ему: "Я пойду, но ты не умрешь до моего возвращения". Далее в "Путеводителе" прибавлено, что многие-де встречали в разных местах этого человека, скитающегося по миру, но что не следует его смешивать с другим долговечным, Иоанном, настоящее имя которого Devotus Deo (преданный Богу), а не Buttadeus, как ошибочно величают его в народе; Joannes Devotus Deo был-де оруженосцем Карла Великого и прожил, по преданию, двести пятьдесят лет. Легенда о долговечном оруженосце Карла Великого - Joannes de Temporibus, умершем, по словам летописца Викентия Белловакского, в 1139 году, представляется, действительно, независимой от легенды о В. ж.; однако, в Испании и в Португалии В. ж. является с тем же прозвищем - Juan de Voto-a-Dios (Хуан, преданный Богу) и Joan de Espera-em-Dios (Жоан, надежда на Бога). В немецкой народной книге (1602) говорится, что настоящее имя В. ж. было Агасфер (Ahasverus), но что при крещении он был назван Buttadeus. Приведенное толкование немецкой народной книги составлено, по-видимому, по образцу аналогичного рассказа о другом лице - воине Картофиле, родом латинянине, бывшем привратником претории Пилата. Английский летописец Матвей Парисский (XIII века) сообщает о Картофиле следующее, со слов одного армянского епископа, посетившего Англию в 1228 году: когда евреи влекли осужденного Спасителя мимо врат претории, Картофил ударил Его в спину и сказал с презрительной усмешкой: "Иди же скорее, Иисус, что Ты так медлишь!" Христос посмотрел на него строго и возразил: "Я иду, но ты будешь ждать моего возвращения". С той поры живет Картофил, ожидая пришествия Христова: он принял крещение и был наречен Иосифом. Всякий раз, как ему минет сто лет, на Картофила-Иосифа. нападает немощь, кажущаяся неизлечимою, но затем он снова становится здоров и молод, каким был в пору крестной смерти Спасителя (30 лет). - Иосиф-Картофил ведет праведную жизнь в сообществе духовных лиц и отнюдь не обречен на скитание по миру, как В. ж. Обычное его местопребывание на Востоке, в Армении. Сходный рассказ приведен в хронике Филиппа Мускэ (Philippe Mousket), которого посетил тот же армянский епископ, как и Матвея Парисского, в 1243 г. Личность В. ж. отождествляется в итальянских народных преданиях с Малхом. Имя Малха взято из Евангелия (от Иоанна, XVIII, 10), причем в легендах Малх, раб первосвященника, которому апостол Петр отсек ухо в Гефсиманском саду, отождествляется со служителем Анны, который ударил Иисуса по щеке, сказав: "Так отвечаешь Ты первосвященнику?" В наказание за свою дерзость, Малх, служитель Анны, осужден на вечное пребывание в подземном склепе, где он ходит безостановочно вокруг столба, так что даже пол опустился у него под ногами. Этот рассказ о Малхе сообщен в записках итальянских путешественников XV - XVII вв. (Fabri, Alcarotti, Troilo, Ligrenzi) в Иерусалим. На связь палестинских преданий о Малхе с итальянскими рассказами о Вечном жиде, носящем то же имя (Malchus, Marku), указали Гастон Парис и Ал - р. Н. Веселовский, причем последний отметил, что в древнерусских "Вопросах и ответах" ("Памятн. старинной русск. лит.", III, 172 и в др. списках) личность Малха, которому ап. Петр отсек ухо, различается от личности воина, ударившего И. Христа в присутствии первосвященника: этот воин именуется "Фалсатом", "Фаласом" или "Феофилактом", рабом Каиафы. С другой стороны, в славянских текстах Фалас (Фалсат и т. д.) отождествляется с сотником Лонгином, прободившим И. Христа на кресте (см. Карпов, "Азбуковники", 41 - 42); он оказывается и расслабленным, некогда исцеленным Христом, но не признавшим Его и ударившим по ланите Иисуса на распятии. Лонгин осужден за это на вечную муку: его трижды в день поглощает зверь, и трижды Лонгин снова оживает (см. А. Веселовского, "К вопросу об образовании местных легенд в Палестине", в "Журнале минист. народн. просвещ.", 1885, май). Предания о воине-Картофиле, привратнике римской претории, о сотнике Лонгине и о Фаласе-Феофилакте послужили основанием гипотезы, что легенда о "Вечном жиде" первоначально сложилась не об еврее, а об латинянине. Но предания об еврее Малхе, по-видимому, одновременны со сходными рассказами о воине, родом латинянине, так что наиболее вероятным является другое предположение, а именно, что в раннюю пору возникли разные предания однородного содержания о различных свидетелях суда над Христом и Его страстей - предания, происхождение которых объясняется словами Спасителя: "Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в царствии Своем" (Матф., XVI, 28; Лука, IX, 27; Марк IX, 1; Иоанн, XXI, 22). На основании того же текста сложилось предание о долговечности Иоанна, любимого ученика Иисуса Христа ("и понеслось слово сие между братиями, что ученик сей не умрет"). Но в данном случае долговечность дарована в награду за преданность Спасителю, а не в виде наказания обидчику. Прототипом легенды о В. ж., где долговечность имеет значение кары, служит отчасти предание о Каине, первом убийце на земле и потому обреченном на вечное скитание. Сходный мотив встречается и в арабских преданиях о Самири, сотворившем золотого тельца (Коран, XX, 89) и в тюркских сказаниях о Джидай-Хане (сообщено Г. Н. Потаниным). В рассказе армянского епископа об Иосифе-Картофиле замечается слияние двух различных редакций легенды, ибо Картофил, с одной стороны - обидчик, терпящий наказание за свою вину, но, с другой стороны - он принял крещение и ведет мирную и праведную жизнь. Иоанн Буттадей, о котором рассказывает Гвидо Бонатти, стоит ближе к легенде о Малхе, ибо является скитальцем, терпящим кару за оскорбление, нанесенное им Христу. В бретонских народных преданиях поныне уцелела форма Boudedeo, как прозвище Вечного жида. Любопытные свидетельства итальянских писателей XV века о каком-то лице, принявшем на себя роль В. ж. и разыгравшем ее довольно успешно в Болонье, Флоренции и других городах Тосканы и св. Италии в первой четверти XV века, обнародованы Морпурго (Morpurgo, "L"Ebreo errante in Italia", Флоренция, 1890). Таким образом, предания о В. ж. распространились первоначально в среде романских народностей, и вышеупомянутая немец. книга об Агасфере основана на романских легендах о Буттадее; но немецкая редакция является главным источником позднейших литературных обработок сюжета. Основная схема легенды в ней несколько изменена: Агасфер оказывается сапожником по ремеслу, жившим в Иерусалиме. Спаситель, шествуя на Голгофу, остановился около дома Агасфера, чтобы перевести дух, но последний грубо с ним обошелся и не хотел дозволить, чтобы Христос приблизился к его жилищу. "Я остановлюсь и отдохну, -молвил Христос, - а ты пойдешь". Действительно, Агасфер тотчас же отправился в путь и с той поры скитается безостановочно. Уже в начале XVII в. немецкая народная книга послужила источником французской популярной поэме о В. ж.: "La complainte du Juif errant", подвергшейся нескольким обработкам в Бельгии и в Голландии, причем имя В. ж. "Агасфер" заменено другим - Isaac Laquedem. Иное имя В. ж. - Мишоб Адер - указано в письмах итальянца Марана (Jean Paul Marana) о мнимом турецком шпионе, который будто бы видел В. жида при дворе французского короля Людовика XIV. Наконец, в новогреческих народных преданиях В. ж. именуется "Кустандэ". Литературные обработки легенды о В. ж. у новейших писателей весьма многочисленны. Так, в Германии она была избрана сюжетом для поэтических произведений Гете, Шлегелем, Шубартом, Клингеманном (трагедия "Агасфер", 1828), Юл. Мозеном (эпич. поэма "Агасфер", 1837), Цедлицем, Кёллером, Геллером, Гамерлингом (поэма "Агасфер в Риме"), Ленау, Шрейбером и др. В Англии - Шелли, во Франции - Эд. Гренье и Евг. Сю, у нас Жуковский тоже представили более или менее оригинальные обработки сюжета. Перечень (неполный) различных версий и обработок легенды о В. ж. составлен был Graesse ("Der Tanhäuser und der Ewige Jude", 1861), затем Schöbel, "La légende du Juif errant" (Париж, 1877). Ср. Helbig, "Die Sage vom Ewigen Juden, ihre poetische Wandlung und Fortbildung", 1874; M. D. Conway, "The wandering Jew", 1881; M. L. Neubauer, "Die Sage vom ewigen Juden", Лейпциг, 1884. Первую попытку выяснить генезис легенды представил Гастон Парис в статье, помещенной в "Encyclopedie des sciences religieuses, dirigée par M. Licbtenberger" 1880, т. VII (s. v. Juif errant): К ней примыкают статьи D"Ancona в "Nuova Antologia", XXIII, и в "Romania", X, 212 - 216 и А. Н. Веселовского в "Журн. мин. нар. пр." (1880, июнь; 1885, май). Существенные поправки и дополнения к прежним исследованиям представляет статья Гастона Париса в "Journal des Savants", 1891, сентябрь, по поводу вышеупомянутой брошюры г. Морпурго.

Несшего крест, когда тот попросил дать ему отдохнуть, прислонившись к стене дома. Обречен на вечное людское презрение и безостановочные скитания по свету, пока не случится Второе Пришествие Христа.

История происхождения

Еврей-ремесленник носил разные имена: в Англии – Картафилус, в Бельгии и Франции – Исаак Лакедем, в Италии – Боттадио или Бутадеус, что значит «ударивший Бога», в Германии – Агасфер. Последнее имя и получило наибольшее распространение. Само же оно происходит от имени Ахашверош, или . Так звали персидского царя.

В мифе о вечном страннике заложен философский смысл. Если же сосредоточиться на сути, то она такова – божественная месть человеку, согрешившему против бога, заключающаяся в вечных мучениях. Это напрямую указывает на то, что сюжет появился задолго до возникновения христианства. Привычкой мстить обидчикам люди наделяли древнегреческих богов; стоит вспомнить легенду о Прометее, обреченном на вечные муки.

Кроме того, изгнание из общины при патриархально-родовом строе, господствовавшем во времена Христа, считалось страшным наказанием для провинившегося. А вечное скитание – это и есть изгнание.

Возможный прототип Агасфера – , за братоубийство наказанный печатью проклятья на лбу и вечными скитаниями, ведь Бог запретил всем, кто живет на свете, лишать убийцу жизни.

Сюжет

Сюжет предания об Агасфере прост: ремесленник (вероятно – сапожник), мимо чьего дома Христос нес крест на пути к Голгофе, не разрешил Сыну Божьему отдохнуть рядом с собой. Персонаж оттолкнул Христа со словами: «Иди, что ты медлишь?» На эту фразу он получил ответ: «Я пойду, но и ты пойдешь и будешь меня ждать». С той поры бродит по миру человек, у которого нет ни дома, ни семьи. И спрашивает у всех, кто попадется на пути, не встречался ли им человек, несущий крест.

Первое письменное упоминание Агасфера встречается в «Большой хронике» Матвея Парижского в середине XIII века. В 1228 году армянский архиепископ рассказывал, как встретил некого человека по имени Иосиф. Тот, будучи 30-летним, видел Христа и прогнал от своего дома. С тех пор он не умирает, а вечно скитается по миру. Доживая до очередных 100 лет, Иосиф несколько дней вынужден терпеть мучения, после которых вновь становится 30-летним.

Когда появилось книгопечатание, начали множиться свидетельства о вечном скитальце. В XVI-XVII веках Вечный жид «отметился» в Париже, Мадриде, Вене, Брюсселе, Гамбурге. С ним беседовали епископы, бургомистры, папские легаты.

За две тысячи лет вечный странник смирился со своей судьбой и продолжает бродить по свету, меняя имена. Где он сейчас странствует, никто не знает.

Такое жуткое бессмертие будоражило воображение. Об Агасфере писали Шелли, Голсуорси, Шубарт, и многие другие литераторы.

Задумал поэму «Странствующий жид» в 1841 году, а писать начал только в 1851 году. Смерть помешала поэту завершить последний труд его жизни. В работе Жуковский использовал и Евангелие, и Книгу Иова. Агасфер повторяет речи ветхозаветного праведника:

«Да будет проклят день, когда сказали:

Родился человек; и проклята

Да будет ночь, когда мой первый крик

Послышался: да звезды ей не светят,

Да не взойдет ей день, ей – незапершей

Меня родившую утробу!»

В ХХ веке в романе братьев «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя» Агасфер появился в непривычной для себя роли. Агасфер Лукич, древнее сверхчеловеческое существо, помогает такому же существу, называемому Демиургом, в поисках Человека с большой буквы. Кроме того, исполняет «простые» желания, взамен прося только «особую нематериальную субстанцию».

Художники не обошли вниманием печальный сюжет. На картине «Агасфер на краю мира», написанной в 1888 году венгерским художником Адольфом Хиреми-Хиршлом, рядом с Вечным жидом, последним человеком, – призрак Смерти и ангел Надежды. А перед ним – обнаженная женщина, воплощающая погибшее человечество. И только зловещие вороны кружат над ними в ледяной пустыне

«Отметился» Вечный жид даже в картах – в Таро теней. Аркан «Агасфер» указывает, что человек, которому гадают, много врет или вынужденно недоговаривает.

Экранизации

В истории кинематографа существуют восемь фильмов, названием которых стало крылатое выражение «Вечный жид».

В 1904 году представил публике свою кинокартину Жорж Мельес, в 1921 – Отто Крейслер, в 1933 – Джордж Роуленд. Морис Элви снял два фильма – в 1923 и в 1933 году, главную роль в последнем сыграл Конрад Фейдт.

В 1940 году по распоряжению режиссер Фриц Хиплер снял нацистский фильм «Вечный жид», заявленный как документальный. Говорящий о негативном влиянии евреев на культуру, науку и искусство, фильм призван был вызвать антисемитские настроения у немецкого народа.

В 1948 году вышла в свет киноработа Гоффредо Алессандрини, где Витторио Гассман примерил главную роль, а в 1959 году – фильм Василиса Георгиадиса.

Еще один фильм снят Карлом Шульцем в 1988 году и носит название «Седьмое знамение». Шесть знамений, предвещающих конец света, уже произошли. Мир ждет последнее, седьмое, самое страшное. Это – будущий ребенок женщины по имени Эбби Куинн. Он может и не родиться, если только кто-то из живых не отдаст ему свою душу, ведь перед концом света нет душ для новорожденных.

Цитаты

«- Евреи прокляты Богом...

- Они хоть этим отмечены, чего не скажешь об иных народах».

«Агасфер», Стефан Гейм

«Я чувствую, как она приближается ко мне, бесконечно милосердная, сестра жизни, так долго не замечавшая меня; она гладит мой лоб прохладной рукой, единственная утешительница, дарующая покой. Но я жаждал лишь ласки Твоей руки. Теперь я знаю, Ты не покинешь меня, останешься со мной, возьмешь меня в Свое царство, уведешь меня в Святую землю».

«Смерть Агасфера», Пер Лагерквист

Sharing is caring!

0 shares

Идея бессмертия занимает умы человечества, наверное, с той минуты, как Адам с Евой были изгнаны из рая и лишились вечной жизни по собственной же вине. Каждый мало-мальски приметный маг - а что уж говорить о великих! - отдал дань поискам волшебного средства, могущего задержать человека на бренной земле, а то и вовсе оставить его навсегда среди мирской суеты. Говорят, таинственный эликсир жизни был найден еще при царе Соломоне - и предложен ему за вполне умеренную для такого товара цену. Однако, ко всеобщему удивлению, царь от подношения отказался. Чем, конечно, опечалил многих кудесников будущего, но - признаемся, забегая вперед, - явил свою знаменитую мудрость.

«И ты иди!»

В конце XIV века в помощь благочестивым паломникам был составлен подробный «Путеводитель по Иерусалиму». Ни одно из святых мест великого города не было забыто: здесь святая Вероника отерла пот с лица Господа, идущего на Голгофу, и Его лицо отпечаталось на платке, тут Симон Киринеянин взялся нести Его крест, а вот там стоял некогда дом, у порога которого измученный Иисус остановился.

…В тот день Страстной недели у дверей в окружении семьи стоял сапожник. Отложив работу, взяв на руки маленького сына, он вышел посмотреть, как _ мимо его дома поведут обреченного на казнь преступника. Но тот замедлил шаги и, приблизившись, в изнеможении оперся о стену. То ли сапожник хотел вписаться в общее улюлюканье толпы, то ли решил показать свою лояльность суровым властям, а может быть, попросту был жесток - но только он оттолкнул от своих дверей избитого и усталого Иисуса (по некоторым свидетельствам, даже ударил его сапожной колодкой) и зло прикрикнул: «Иди!». «Я пойду, - ответил Тот, - но пойдешь и ты. И будешь ждать, покуда Я не вернусь». Тотчас сапожник опустил на землю сына и, не в силах противиться Божьей воле, отправился вместе со скорбной процессией. (Существует и более лаконичный вариант этого диалога: «Иди, иди!» - сказал сапожник. «И ты иди», - ответил Спаситель. И тот пошел.)

Он дошел до Голгофы, видел последние муки Христа, а когда все было кончено, не смог вернуться обратно. В день памятной встречи ему было тридцать лет. Он обошел многие страны, нуждался, болел, состарился. Но, достигнув столетнего возраста, вновь стал тридцатилетним - и все повторилось вновь. С тех пор Вечный Жид, не зная отдыха, не задерживаясь в одном месте более трех дней, ходит по земле, ожидая, когда вернется Тот, Кто отправил его в этот нескончаемый путь.

Столь долгое отсутствие

Так начинается легенда о Вечном Жиде. Однако во всех четырех Евангелиях бессердечный сапожник не упомянут ни словом (впрочем, не нашлось там места и святой Веронике). Где он странствовал двенадцать столетий, после того как покинул Иерусалим, неизвестно.

Впервые его след обнаруживается на европейской земле только в XIII веке. Итальянский астролог Гвидо Бовати (впоследствии помещенный суровым Данте в «Ад» его «Божественной комедии») в 1223 г. встретил Агасфера при испанском дворе. Свидетельство об этой встрече было темпераментным, но довольно кратким. Английский монах Роджер Уэндоверский, бывший хроникером в монастыре св. Альбана, оказался куда разговорчивей, и его рассказ, впоследствии включенный в «Большую хронику» Матвея Парижского, считается первым заслуживающим доверия упоминанием о Вечном Жиде.

Итак, в 1228 г. прибывший в Англию армянский архиепископ рассказал историю некоего Иосифа, который некогда был привратником в претории Пилата (новый «извод» этой драматической биографии). Сей Иосиф оскорбил Христа то ли словом, то ли действием и за то был обречен на бессмертие, дабы свидетельствовать о грядущем воскресении. Когда заинтригованные монахи стали вопрошать рассказчика, от кого он слышал эту историю, архиепископ ответствовал, что сам хорошо знает героя своего повествования и незадолго до того, как ему надлежало отправиться в западные страны, этот Иосиф в Армении ел за одним с ним столом.

Армянскому архиепископу не суждено было посетить Англию вновь, не удалось ему и вернуться на родину - в Европе он умер. Но, когда через четверть века армяне вновь оказались в аббатстве святого Альбана, Матвей Парижский поинтересовался, какова судьба загадочного Иосифа, и те ответствовали, что он жив и странствует по сию пору. Действительно, упоминание о вечном страннике встречается во французских хрониках за 1242 год.

Спустя почти столетие, в 1310 или 1320 г., его видели в Италии. В тех же местах он явился вновь в 1411 году.

Добрый человек с неподходящим именем

Но почему вечный странник вдруг оказался Иосифом? Матвей Парижский писал (надо полагать, со слов армянского архиепископа), что после казни Христовой и распространения истинной веры нечестивец раскаялся, принял Христову веру и новое имя. Крестил же его Анания, тот самый, что крестил и Савла, другого раскаявшегося грешника, ставшего впоследствии апостолом Павлом.

Теперь и Иосиф был человек «праведный, в речах немногословный и осторожный, так что никогда не говорит, если только его не просят епископы или праведные мужи, и тогда он обычно рассказывает о делах древности и о том, что произошло во время Страстей и Воскресения».

Однако имя, полученное при крещении еще в I веке, отчего-то не воспринималось. В средние века в Англии Иосиф был известен как Картафил, в Италии - как Боттадио, в Бельгии и Франции - как Исаак Лакедем. Лишь после того, как в 1602 году в Германии вышла анонимная народная книга «Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени Агасфер», которая вобрала в себя многие уже бытовавшие истории, наш герой получил имя, которое очень скоро вытеснило все предыдущие, кроме такого же общеизвестного - Вечный Жид.

Некто Антонио ди Франческо оставил любопытные записи о встрече своего брата Андреа с Вечным Жидом. Андреа сопровождал своего приятеля Джиано в город Борго, откуда он незадолго до того был вынужден бежать. Джиано возвращался с двумя малыми сыновьями. Когда путники достигли Альп, началась страшная метель, дорога под ногами была неразличима, и гибель казалась неминуемой. Однако в самый драматический момент путешественников нагнал странный человек: одетый в монашеское платье, порядком потрепанное, плаща не имел и был бос. Оценив бедственное положение «альпинистов», он предложил Джиано помощь, посадил детей себе на плечи и безбоязненно пошел вперед.

Он значительно опередил своих спутников и, когда те добрались до намеченного места, уже ждал их, предварительно позаботившись о малышах и ужине для изможденных путников. Каким образом Андреа догадался, что это и есть таинственный монах Боттадио, неизвестно, но судьба сводила их еще несколько раз.

Андреа неоднократно был свидетелем тому, как Боттадио (вот имя, столь не подходящее этому доброму человеку, ибо Боттадио означает «ударивший бога»!) помогал людям дельным советом, являя подчас удивительную проницательность и необъяснимое знание обстоятельств их жизни. Его слова о будущих событиях с неизбежностью сбывались, он успешно врачевал безнадежных больных, снабжая их диковинными лекарствами и таинственными талисманами. Когда нужно было расплатиться за ночлег, он протягивал хозяину названную сумму - ни больше, ни меньше, но откуда доставал деньги, понять было невозможно, ибо карманов он не имел. За свои же услуги платы не брал никогда.

Страны и столетия

Прошло еще полтора века, и уже Пауль фон Эйтцен, ученик Мартина Лютера, доктор богословия и шлезвигский епископ, рассказывал, как в молодости, закончив образование в Виттенберге, вернулся к родителям в Гамбург и в первое же воскресенье отправился в церковь. Там во время проповеди он увидел высокого человека с длинными волосами, лет пятидесяти на вид. Он стоял прямо против кафедры и с большим вниманием слушал проповедника. Каждый раз, когда произносилось имя Иисуса, он глубоко вздыхал. Несмотря на холодную зиму, он был бос, одет только в кафтан, перепоясанный ремнем, и чрезвычайно изодранные панталоны.

После проповеди фон Эйтцен подошел к старику и принялся расспрашивать его. Человек рассказал уже известную нам историю. От людей фон Эйтцен узнал, что он держится скромно, говорит немного, есть и пьет умеренно, всегда торопится и не остается долго на одном месте. Из денег, которые ему предлагают, никогда не берет больше двух шиллингов и тотчас раздает их бедным, говоря, что не нуждается ни в каких деньгах, так как Бог заботится о нем. Никто никогда не видел его смеющимся. В какую бы страну он ни приходил, он везде говорил на языке этой страны так хорошо, как будто он там родился и вырос.

В 1575 г. Вечный Жид появился в Испании - с ним беседовали папские легаты, состоявшие при испанском дворе. История сохранила даже их имена: Кристофор Каузе и Якоб Хольстейн. В 1599-м его видели в Вене, а вскоре в городской книге Любека была сделана любопытная запись: «Минувшего 1603 года 14 января появился известный Вечный Жид, которого Христос, идя на распятие, обрек на искупление».

Последнее зарегистрированное известие о встрече с Вечным Жидом - сообщение в 1868 году в одной мормонской газете в США.

Доверяй, но проверяй

Конечно, отдавать себе отчет в том, что твой собеседник видел Христа, что он, этот древний старик, переживет тебя и внуков твоих внуков, - задача не для слабонервных и не каждому по плечу. А потому собеседники скорбного путника предпочитали не задумываться, а просто удивлялись и порой не отказывали себе в удовольствии поэкзаменовать заезжего гостя: а то ведь эвон какой огород нагородил, уж ври-ври, да не завирайся.

Уже знакомый нам Андреа рассказывал о том, что, оказавшись во Флоренции, Боттадио по настоянию «известного ученого Леонардо ди Ареццо» беседовал с последним в уединении несколько часов. Когда же «экзаменатор» был спрошен любопытствующими о результатах своего «тестирования», то вынужден был признаться: «Или это ангел Божий, или дьявол. Он знает все науки, говорит на всех языках и помнит самые редкие слова всех провинций».

В конце XVII века объявившегося в Англии странника, известного здесь как Картафил, взяли в оборот скептичные обитатели Оксфорда и Кембриджа. Несколько профессоров в течение не одного часа экзаменовали его во всех науках. Однако его познания в древнейшей истории и географии не оставляли сомнений: все, о чем говорил, он сам видел, всюду, где указывал, он действительно бывал. Внезапно один хитроумный экзаменатор задал ему вопрос по-арабски - и немедленно был посрамлен: ответ последовал тут же, без намека на акцент, и вопрошаемый, казалось, даже не заметил подвоха.

Тысяча лет одиночества

Похоже, извечная мечта человечества действительно может обернуться истинным мучением, а обретенная неуязвимость, всеохватная мудрость, неисчерпаемые знания - стать не счастьем, а проклятьем.

В одном из эпизодов жизни нашего героя обратная сторона бессмертия явлена откровенно трагически и по-человечески понятно. Говорят, в 1525 г. он пришел к известному своим магическим искусством Агриппе Неттесгеймскому и попросил его, с помощью волшебного зеркала, показать изображение той девушки, которую любил в далекой (поистине!) юности. Агриппа с энтузиазмом взялся за дело, велев «клиенту» отсчитать столько декад, сколько прошло со времени смерти его возлюбленной. Вечный Жид принялся считать, а кудесник, сообразуясь со счетом, взмахивал волшебной палочкой. Довольно скоро Агриппа почувствовал головокружение - и, надо полагать, не одно волшебство было тому причиной: вряд ли прославленный маг привык к столь длительным физическим нагрузкам. Наконец на счете 150 в зеркале проявился долгожданный образ. И хотя Агриппа заранее оговорил все условия «сеанса», бедняга нарушил запрет и обратился к девушке с печальным, полным любви призывом. Изображение растворилось, а Вечный Жид упал в обморок.

Он жил бесконечно долго, потеряв всех своих близких, обрастая многочисленными знакомствами, но не имея возможности обзавестись друзьями; заходил в города, посещал монастыри, удалялся в неведомые уголки земли, надолго исчезая из поля зрения, - и всюду оставался один. Вот и вспомнишь тут царя Соломона и его прозорливое «спасибо, не надо» на предложение эликсира жизни. Да и лаконичный план пушкинской поэмы о «скитающемся жиде» становится вполне понятен - «Не смерть, жизнь ужасна».

Блестящая гипотеза Кюхли

Считается, что Московию Вечный Жид посетил в 1600 году, но подробностей его посещения мы не знаем.

Но визит оказался не бесследным. Два века спустя, когда всепобеждающий романтизм вдохнул в старинную легенду новую жизнь, Вечный Жид (впрочем, давно уже Агасфер) не на шутку взволновал многих наших литераторов.

Незавершенная поэма об Агасфере есть у Василия Жуковского, не оставили Вечного Жида своим вниманием Каролина Павлова, Яков Полонский, у Пушкина мы можем найти отрывок из задуманного сочинения все о том же печальном скитальце. Но, пожалуй, всего интересней рассуждения «на заданную тему» Кюхельбекера. Перу Вильгельма Карловича принадлежит «поэма в отрывках» «Агасвер», но не в ней, а в его романе «Последний Колонна» мы сталкиваемся с поистине удивительной точкой зрения на этот пусть потрясающий, но уже порядком «заезженный» образ.

Кюхельбекер был убежден не в бессмертии, а в историческом перевоплощении своего героя. Для примера он упоминает трех религиозных мыслителей-мистиков, в повседневной жизни кормившихся сапожным (!) ремеслом: Ганса Сакса (1494-1576), Якова Бёме (1575-1624) и Георга Фокса (1624-1691). Отношения всех этих религиозных мыслителей с традиционным христианством были, мягко говоря, оригинальными. И нетрудно заметить, что рождение каждого практически совпадает с датой смерти предшественника. Так вот, стало быть, откуда взялся пресловутый Агасфер! И иного рационального объяснения (на дворе XIX век, и всему необъяснимому непременно требуется именно такое объяснение) его появлению взять негде! «Много высокого и поэтического в этом сказании, - пишет Кюхельбекер, - но нет ему основания ни в книгах Нового Завета, ни в творениях святых отцов, ни в преданиях нашей церкви; итак, оно - изобретение человеческое».

Когда был потерян Гроб…

Однако, если уж Агасфер выдумка, не мешает разобраться, почему она возникла сравнительно поздно, отчего вообще появилась и по какой причине так прочно засела в столь многих неглупых головах. Легенда о Вечном Жиде, как помним, - порождение позднего средневековья. Именно тогда, после краха Крестовых походов, после того как Святая Земля оказалась в руках неверных, Европу накрыла первая волна всеобщей «мировой скорби». Чтобы как-то поддержать дух, христианам спешно пришлось приискать себе новых занятий, раз уж войны за Гроб Господень отложились до весьма отдаленных времен. И вот, когда главная святыня была для христиан утрачена, наступила, как ни странно, эпоха больших открытий.

Внезапно и счастливо открылось существование Чаши Грааля и широкое хождение получила легенда об Иосифе Аримафейском. Оказывается, это он собрал кровь распятого Христа в чашу Тайной вечери, а затем уехал в Англию, где возвел первую церковь. Обнаружилась плащаница, названная по месту нынешнего хранения Туринской, до 1353 года о ней никто ничего не слышал. Заговорили о Копье Лонгина, том самом, которым одноименный римский легионер нанес смертельную рану распятому Христу. (Заметим в скобках, что по одной любопытной версии Агасфер прежде и был этим Лонгином. Оттого со временем иезуиты, озабоченные поисками Священного Копья, предлагали за толковые сведения о вечном скитальце целых сорок 40 дукатов. Однако достаточно «толковых», кажется, не дождались.

Надо заметить, что в те же времена едва ли не во всех уголках континента бытовали свои, «местные» сказания о странниках, обреченных на вечное движение или бессмертие. История о Летучем Голландце, о вечно странствующем короле древних бриттов Херле, о морских скитальцах, которые, возвращаясь из Страны Женщин, никак не могут сойти на берег, - их было много, этих схожих мифов.

И точно так же отправился, не ведая покоя и смерти, в бесконечный путь по Европе Вечный Жид. Но сколько бы легенд, народных сказок, родственных нашему сюжету, мы ни приискали, основным источником остаются Ветхий и Новый Заветы. Хотя бы потому, что в отличие от других историй в этой наш герой напрямую соотнесен с Господом и при всей разноголосице различных его «биографий» всегда остается евреем.

Каинова печать

И этим связь не исчерпывается.

Взять хотя бы имя. Почему - Агасфер? Считается, что это заимствование из ветхозаветной легенды об Эсфири, где еврейским Ahashwerosh передается имя персидского царя Ксеркса.

Следующим на аналогию напрашивается, разумеется, Каин. «Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле», - это Бог сказал не Агасферу, а ему, убийце собственного брата. И запретил людям поднимать на Каина руку, отчего тот жил нестерпимо долго и погиб, согласно древнееврейской легенде, лишь по совершенному недоразумению: был убит своим престарелым и слепым (не увидел каиновой печати) праправнуком Ламехом.

Родство с этим сумрачным «прародителем» мифа о Вечном Жиде становится особенно актуальным в XV веке, когда получает распространение более жесткая и зловещая версия жизни скитальца из Иерусалима - акцент переносится с раскаяния грешника на его наказание.

В это время он уже не бредет по широким трактам и неторным тропинкам многолюдной Европы, а непрерывно ходит вокруг высокого столпа в мрачном подземелье. Или сидит под девятью замками, страшный, нагой и заросший. Иногда, впрочем, как и прежде, досужий путешественник может столкнуться с ним и на дорогах - время для подобных встреч лишенный смерти странник выбирает раннее, погоду предпочитает пасмурную, а случайного прохожего уже не одаривает добрым советом, счастливым пророчеством, не указывает ему и утаенных кладов. Худой, изможденный, длинноволосый, теперь он сам обращается к встречному с вопросом: «Скажи, идет ли уже Человек с крестом?»

«Свидетельствующие»

Но, оказывается, в числе его «предтеч» можно приметить не только преступного Каина. Есть в Библии указания на то, что и некоторым другим людям вменялось в обязанность, не умирая, дожидаться Страшного Суда. Причем о наказании не может быть и речи: все это мужи мало сказать благонравные - святые! Таковы, по преданию, пророки Енох и Илия, взятые на небо живыми.

Или Симеон, но у того срок был короче. «В сороковой день земной жизни Иисуса был Он принесен в иерусалимский храм, где встретился Ему достойнейший старец Симеон, впоследствии прозванный Богоприимцем. Только взяв на руки божественного Младенца и благословив Его, избыл Симеон полученное некогда пророчество. «Ныне отпускаешь, - сказал он, - раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое». Значит, и Симеону было отказано в смерти, покуда он не примет младенца Христа.

Таков, по-видимому, и один из учеников Христа - евангелист Иоанн, ибо, прощаясь с апостолами, Христос сказал о нем: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? - И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрет». И если строгому историку свидетельство Иоанна о себе самом покажется некорректным, то есть другое свидетельство, его «коллеги». «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» - так передает слова Господа евангелист Матфей.

Ведь считалось, что Иоанн не умер, а только спит в своем гробу в Эфесе и перед Страшным Судом снова восстанет и начнет проповедовать Евангелие. И более того, приводился рассказ некоего арабского вождя Фадилы: якобы однажды в пустыне он встретил величественного старца с длинной седой бородой, который поведал ему, что он по повелению Иисуса должен жить до конца мира. Арабы называли старца Зерибом, избранным сыном.

Нетрудно заметить, что, при всем различии обреченных Господом на бессмертие, есть меж ними важное родство: все они, и Каин, и Иоанн Богослов, призваны свидетельствовать волю и слово Божие.

Вот и сам Агасфер сказал фон Эйтцену, что Бог оставил его в живых до Страшного Суда для того, чтобы он постоянно свидетельствовал верующим обо всем случившемся. Потому он с терпением и спокойствием переносит ниспосланное ему наказание.

В конечном-то счете в трагическом облике вечного скитальца нетрудно увидеть образ всего иудейского народа, отвергнувшего истинное учение Христа и за то рассеянного Господом по лицу земли, как живое свидетельство слов и деяний Иисуса. Недаром в средневековье и самих евреев называли «свидетельствующими».

Еще «сюжетец»

Если в первом издании народной книги антисемитские выпады почти отсутствовали, то в последующих они бросаются в глаза. В Германии люд несколько раз громил еврейские кварталы, отыскивая будто бы прятавшегося там Агасфера. Общественное мнение было взбудоражено. Злосчастный Агасфер во многом оказался заложником тех представлений о еврействе, которые «наработало» к тому времени средневековье.

Но, увы, «новые времена» не упустили возможности повесить на Агасфера еще один грех - он стал повинен не только в оскорблении Господа, но и в том, что он еврей.

Вечный Жид был ненавистен нацизму, Гитлер видел в нем страшное зло и положил немало усилий, чтоб ликвидировать из устоявшегося словосочетания раздражающий эпитет - в мировом масштабе. Впрочем, и евреем Агасферу оставаться не полагалось. Вот такой вдруг «сюжетец». Несомненно, в этом вопросе Гитлер целиком и полностью разделял мнение столь ценимого им Рихарда Вагнера. «Для еврея сделаться вместе с нами человеком значит, прежде всего, перестать быть евреем, - писал некогда тот. - …Помните, только это одно может стать вашим спасением от лежащего на вас проклятии, так как спасение Агасфера - в его погибели». Евреи же, не в первый раз отождествленные со своим странствующим соотечественником, к счастью, так не думали.

Агасферов вопрос

Но не только воплощением еврейского народа был Агасфер. В течение веков в глазах многих художников и мыслителей он поднимался до символа всего человечества, которое в конце каждой эпохи видит тщетность своих ожиданий, но каждый раз, словно переродившись, начинает свой путь заново. Вечен только вопрос о Человеке с крестом.

Елизавета СОФЬИНА

Sharing is caring!

0 shares

Предание гласит, что когда Христа вели, чтобы предать его мучительной казни, орудие казни, тяжелый деревяныый крест, он нес на себе. Путь его к месту распятия был тяжел и долог...

Изнемогающий Христос хотел было прислониться к стене одного из домов чтобы передохнуть, но хозяин этого дома по имени Агасфер не разрешил ему.
- Иди! Иди! - прикрикнул он под одобрительные взгляды фарисеев. - Нечего отдыхать!
- Хорошо, разжал спекшиеся губы Христос. - Но и ты тоже всю жизнь будешь идти. Ты будешь скитаться в мире вечно, и никогда не будет тебе ни покоя ни смерти...

Возможно, предание это было в конце концов забыто, как и многие другие, если бы после этого из века в век то там, то здесь не появлялся человек, которого многие отождествляли с личностью бессмертного Aгасфера...
1.

О нем писал итальянский астролог Гвидо Бонатти, тот самый, которого Данте в своей «Божественной комедии» угодно было поместить в аду. В 1223 году Бонатти встретил его при испанском дворе. По его словам, человек этот был в свое время проклят Христом и потому не мог умереть.

Пятью годами позже о нем упоминает запись, сделанная в хронике аббатства св. Альбана (Англия). В ней говорится о посещении аббатства архиепископом Армении. На вопрос, слышал ли он что-нибудь о бессмертном скитальце Агасфере, архиепископ ответил, что не только слышал, но и несколько раз лично разговаривал с ним. Человек этот, по его словам, находился в то время в Армении, он был мудр, чрезвычайно много повидал и много знает, в беседе, однако, сдержан и рассказывает о чем-нибудь, только если его об этом попросят. Он хорошо помнит события более чем тысячелетней давности, помнит внешность апостолов и многие подробности жизни тех
лет, о которых не знает никто из живущих ныне.
2.

Следующее сообщение относится уже к 1242 году, когда человек этот появляется во Франции. Затем на долгое время воцаряется молчание, которое нарушается только через два с половиной века.

В 1505 году Агасфер объявляется в Богемии, через несколько лет его видят на арабском Востоке, а в 1547 году он снова в Европе, в Гамбурге.

О встрече и разговоре с ним рассказывает в своих записях епископ Шлезвига Пауль фон Эйтазен (1522-1598). По его свидетельству, человек этот говорил на всех языках без малейшего акцента. Он вел замкнутый и аскетический образ жизни, не имел никакого имущества, кроме платья, которое было на нем. Если кто-нибудь давал ему деньги, он все до последней монеты раздавал бедным. В 1575 году его видели в Испании, здесь с ним беседовали папские легаты при испанском дворе Крис-тофор Краузе и Якоб Холь-стейн. В 1599 году его видели в Вене, откуда он направлялся в Польшу, собираясь добраться до Москвы. Вскоре он действительно объявляется в Москве, где многие якобы также видели его и разговаривали с ним.
3.

В 1603 году он появляется в Любеке, что было засвидетельствовано бургомистром Колерусом, историком и богословом Кмовером и другими официальными лицами. «Минувшего 1603 года 14 января в Любеке появился известный бессмертный еврей, которого Христос, идя на распятие, обрек на искупление», - сказано в городской хронике.

В 1604 году мы находим эту странную личность в Париже, в 1633 году - в Гамбурге, в 1640 году - в Брюсселе. В 1642 году он появляется на улицах Лейпцига, в 1658 году - в Стамфорде (Великобритания).
4.

Когда в конце XVII века вечный странник снова объявился в Англии, скептически настроенные англичане решили проверить, действительно ли он тот, за кого его принимают. Оксфорд и Кембридж прислали своих профессоров, которые устроили ему пристрастный экзамен. Однако познания его в древнейшей истории, в географии самых отдаленных уголков Земли, которые он посетил или якобы посетил, были поразительны. Когда ему внезапно задали вопрос на арабском, он без малейшего акцента отвечал на этом языке. Он говорил чуть ли не на всех языках, как европейских, так и восточных.

Вскоре человек этот появляется в Дании, а затем в Швеции, где следы его снова теряются.

Впрочем, упоминание об этой загадочной личности встречаются и позднее. В 1818, 1824 и 1830 годах он же или некто, выдававший себя за него, появляется в Англии.

Кто и что стоит за легендой об Агасфере? Знаменитый врач и ученый средневековья Парацельс писал в одном из своих трактатов: «Нет ничего, что могло бы избавить смертное тело от смерти, но есть нечто могущее отодвинуть гибель, возвратить молодость и продлить краткую человеческую жизнь».

ВЕЧНЫЙ ЖИД – главный персонаж легенды, в которой рассказывается, как один иерусалимский сапожник по имени Агасфер ударил Христа сапожной колодкой, когда тот, идя на Голгофу, остановился у его дома, чтобы отдохнуть. Христос будто бы сказал ему: «Я отдохну, но ты будешь ходить до тех пор, пока я не приду снова». С этого времени Агасфер не может умереть и странствует по свету, не находя покоя. По другому преданию, это был латинянин, привратник у дома Пилата, по имени Картафил. Он ударил Христа кулаком и в наказание должен ожидать его второго пришествия. Каждые сто лет на него нападает болезнь, после которой к Картафилу возвращается его молодость.

В Европе эта легенда возникла в 13 в. Первым ее изложил английский хронист Матвей Парижский (умер ок. 1259), который, в свою очередь, ссылается на бывшего в 1228 в Англии армянского архиепископа. Филипп Мускес, составитель фламандской хроники (ок. 1243), также рассказывает это предание.

В Италии легендарную личность Вечного Жида, как сообщает живший в 15 в. астролог Бонатти, видели в 1267 в Форли, а по свидетельству хрониста Тицио, в 15 в. Вечный Жид появился в Сиене. Его в Италии называли Буттадио, и это имя проникло в Бретань, превратившись там в Будедео. В 16 в. (1542) будущий епископ Шлезвигский, а тогда еще студент Павел фон Эйтцен, видел, как он говорит, в Гамбурге Великого Жида, стоявшего с босыми ногами в церкви перед кафедрой во время проповеди. Он, якобы, проследил его дальнейшую судьбу, о чем и сделал своим ученикам сообщение, которое потом было записано одним из них, Хризостомом Дедалусом, и напечатано в 1564. Это сообщение является основой содержания народной книги о Великом Жиде, впервые изданной в Лейдене в 1602. С тех пор книга переиздавалась много раз, с различными прибавлениями; была переведена на латинский, французский и голландский языки. С этого времени фигура Агасфера появляется в различных странах: в Голландии под именем Исаака Лакведема, в Испании под именем Хуана Эсперайен Диоса («надейся на Бога»), который носит на лбу черную повязку, чтобы скрыть огненный крест, сжигающий его мозг, который постоянно восстанавливается. Кроме того,в Берне, например, долгое время сохранялись большие башмаки Великого Жида.

Фигура Вечного Жида заняла прочное место в европейской литературе. Образ Агасфера (Вечного Жида) привлекал писателей различных стран и эпох: А.Шамиссо , К.Брентано , У.Вордсворт , П.Шелли , Дж.Р.Киплинг , Дж.Голсуорси, П.Беранже, Э.Сю , Дюма-отец , Г. Аполлинер , Х.К.Андерсен , Ф.Палудан-Мюллер, Ю.А.Стриндберг , П.Лагерквист ; Висенте Бласко Ибаньес , Марк Твен , О"Генри и многие другие литераторы черпали вдохновение в этой древней легенде.

Первоначальная идея легенды об Агасфере в различных литературных обработках получала все новые разнообразные толкования и связывалась все с новыми идеями и лицами.

В частности, Агасфера объясняли как отражение Водана , или как одно из воплощений дикого охотника.

Гете собирался сделать Агасфера героем своей поэмы. В большой поэме немецкого поэта 19 в. Юлия Мозена Agasver (1838) Вечный Жид является как резкое противоречие христианству. Совершенно иначе, скорее как проповедника религии любви трактует этот персонаж в своем романе Вечный жид (Le Juif errant , 1844–1845) французский писатель Эжен Сю. Французский политик, историк и писатель Эдгар Кине (1803–1875) в философской мистерии Агасфер (1833) превратил главного героя в символ всего человечества, пережившего свои надежды. Он говорил о своем творении, что это «история мира, Бога в мире и сомнения в мире». С другой стороны, немецкий поэт Людвиг Келер (1819–1862) в своем стихотворении Новый Агасфер (Der neue Ahasver ,1841) видит в Агасфере проповедника свободы, а эпическое стихотворение Ahasverns (1848) Г.Х.Андерсена выводит этот персонаж как «гения сомнения» и делает его представителем упорного, застывшего культа Иеговы. Роберт Гамерлинг (1830–1889) – австро-немецкий поэт и драматург, представляет его в своем эпосе Агасфер в Риме (1866) как прототип вечно страдающего, борющегося и стремящегося к идеалу человека. В поэме датского поэта Х.Х.Зеедорфа Агасфер и плуг (1961) Вечный Жид олицетворяет странствование еврейского народа и его возвращение на родину.

У основоположника русского романтизма В.А.Жуковского в его неоконченной драме Агасфер. Вечный Жид пересекаются история романтического изгнанника, свидетеля зарождения христианства, современника Христа, с историей человечества – от падения Рима до изгнания Наполеона на остров Святой Елены. У Е.А.Баратынского Вечный жид – несчастный сумасшедший, вообразивший себя вечным скитальцем.

Декабрист В.К.Кюхельбекер (1797–1846), поэт и друг Пушкина, работал над своей поэмой о Вечном Жиде с 1832 до конца своей жизни. В своих дневниках он писал о замысле этого эпического произведения: «В воображении моем означились уже четыре главные момента различных появлений Агасвера: первым будет разрушение Иерусалима, вторым падение Рима, третьим поле битвы после Бородинского или Лейпцигского побоища, четвертым смерть его последнего потомка, которого мне вместе хотелось бы представить и вообще последним человеком…»

Для творчества многих других писателей, драматургов и поэтов, в частности, Н.В.Гоголя, Л.Н.Андреева, В.В.Набокова, Б.Л.Пастернака, В.В.Иванова образ Агасфера был полон творческих возможностей и символического смысла.