Среди русских успехов Первой мировой войны Брусиловский прорыв стоит особняком как самая успешная и масштабная наступательная операция. Её результаты – предмет для полемики, потому что после столь блестящей победы не произошло ожидаемого уничтожения австро-венгерских армий и захвата всей Галиции, но надлом военной машины противника и коренной перелом в войне в пользу Антанты всё-таки обозначился.
Вопрос состоит в том, какую именно цель преследовало этим наступлением высшее военное руководство в Ставке? Как известно, наступление Юго-Западного фронта стало частью общей стратегии Алексеева в 1916 году. Какие цели преследовала эта стратегия в 1916 году и как она отразилась на планировании и развитии наступления Брусилова на Юго-Западном фронте? Какие именно факторы стали решающими?
Теория и стратегия.
С установлением позиционного тупика на Восточном фронте осенью 1915 года перед русским командованием стояла особая стратегическая ситуация. Войска в результате «Великого отступления» отошли в болотисто-лесистые районы Беларуси. Путь на оперативный простор Польши, Силезии и Галиции им преграждали леса и болота, в том числе разделившее фронт на две части Полесье – лесная территория на Волыни и Южной Польше, отделявшая территории Украины от Беларуси. Единственным способом преодолеть это препятствие было овладение железнодорожными узлами, с помощью которых войска могли преодолеть естественные преграды и выйти на оперативный простор.
Историк М.В. Оськин приписывал эту стратегию влиянию популярной в XIX веке «Теории ключей», по которой важным в военной операции считался захват пункта, который обеспечивал овладение регионом. При всех неточностях, которыми изобилуют труды данного историка, в них есть доля истины. известный военный историк А.А. Керсновский писал в своей «Истории русской армии» об этой стратегии времён Первой Мировой: «Русские стратеги мировой войны, разгром живой силы врага отнюдь не считали «реальной целью», полагая таковую лишь в занятии географических объектов . «…» чисто обывательский взгляд Ставки Верховного главнокомандующего, расценивавшей успехи лишь с точки зрения занятия «пунктов», отмеченных на карте жирным шрифтом ».
Восточный фронт в марте 1916 года
Собственно, как писали современные исследователи, «русское командование обнаруживало стремление к захвату географических пунктов, а не к широкому маневру. Эти географические пункты… представляют собой «ключи», захват которых должен дать победу. Понятие о разрешающих оперативные и тактические проблемы ключах позиций, пропагандируемое в свое время эрцгерцогом Карлом и перенесенное генералом Жомини в первой половине XIX столетия в русскую военную академию, еще находило себе место в среде русских генералов на рубеже XX столетия… ».
Роль этих «ключей» подробно объяснял Б. Лиддл-Гарт в своём знаменитом труде «Стратегия непрямых действий». Так как в Германии и Австрии была достаточно густая железнодорожная сеть, то рокадные железные дороги, их узлы и сети дорог имели особое значение на Восточном театре. Подобная ситуация прослеживалась лишь в Польше, и, пользуясь этим, немцы первоначально планировали подманить русские войска ближе к Силезии, а затем, взяв в окружение, уничтожить их ударами из Восточной Пруссии и Галиции.
С 1915 года потеря узлов русских рокадных железных дорог поставило нашу Ставку в безвыходное положение. Она была обречена таранить немецкую позиционную оборону с целью выхода к этим узлам и их захвата, и только тогда можно было развивать полномасштабное наступление с целью выхода из позиционного тупика, позволяющее достичь быстрой победы над противником.
Позиционный тупик и русские планы
Проблема позиционного тупика встала в методах и средствах его преодоления. Позиционный тупик установился на Восточном фронте с осени 1915 года, протянувшись сплошными линиями укреплённых полос от Балтики до Днестра, и командование обеих сторон столкнулось с таким феноменом впервые, совершенно не зная, как надо преодолевать эту оборону. По мнению современного историка А.Б. Асташова, позиционная война – это борьба на близких расстояниях за укреплённые позиции, при отсутствии крупных маневренных операций, медленного продвижения по местности противников значительное присутствие инженерных и технических вооружённых средств.
Также её позиционный характер проявлялся в паритете средств обороны и наступления, с учётом малой активности атакующих дивизий в зоне прорыва и большой активностью резервных дивизий, перевозимых посредством железнодорожного манёвра (выделено автором). О важности железных дорог упоминал и Брусилов, когда писал, что немцы успеют перебросить несколько дивизий по железным дорогам, а он – лишь одну. Он имел в виду, что именно от наличия железных дорог зависит скорость сосредоточения войск, а значит, и победа.
Русские армии были вытеснены в бездорожные районы, и их снабжение зависело исключительно от внутренних линий и Московского узла железных дорог. Войска были лишены возможности быстрого подвоза и перегруппировки войск, лишая самих себя возможности манёвра, делая армию медлительной и неподвижной, что ставило вопросом стратегической необходимости захвате занятых немцами железнодорожных узлов. Для выхода к ним необходимо было преодолеть позиционный тупик и перейти к манёвренной войне.
В декабре 1915 года было организована первая попытка преодоления позиционного тупика на востоке – операция на реке Стрыпа силами войск генерала от инфантерии Д.Г. Щербачёва, которая окончилась неудачей. По словам Зайончковского, операция стала прелюдией к летним боям 1916 года, показав степень неготовности русской армии к борьбе с укреплениями и техникой уровня противника.
В марте 1916 года наступление в районе озера Нарочь силами Западного и Северного фронтов также разбились об немецкую оборону, ввиду того что было невозможно наладить связь и обеспечение наступающих войск через развороченную артиллерией местность. Бои на Стрыпе и Нарочи оказались неудачными попытками прорвать позиционный тупик, так как отсутствовало взаимодействие артиллерии, а продолжение выполнения планов вело к неоправданным потерям.
Первоначально речь шла исключительно об обороне собственных позиций, так как русская армия была ослаблена «Великим отступлением». По мнению начальника штаба Ставки Верховного Главнокомандующего, генерала от инфантерии М.В. Алексеева, оборона и наступление были возможны лишь при превосходстве живой силы, что достигалось севернее полесья на Северном и Западном фронтах; Юго-Западный фронт должен был по планам играть лишь вспомогательную роль.
Генерал Алексеев в Ставке
Сам Брусилов всячески и активно защищал версию, из которой следовало, что его вспомогательная роль заключалась в захвате Ковеля – важного железнодорожного узла на Волыни, открывавшего путь в Южную Польшу. Роль этих рокадных узлов подчёркивал ещё в 80-х годах XIX века военный министр генерал-фельдмаршалом Д.А. Милютин. В своих планах он указывал, что фактически сообщение вероятного театра войны с центральной Россией держится на Брест-Литовском железнодорожном узле, позволявшем перебрасывать русские войска через Полесье и болота на Припяти.
С развитием железнодорожного строительства выросла и роль Ковеля, как нового узла. В наступательных планах фронтов на 1916 год важная роль отводилась взятию крупных железнодорожных узлов, могущих дать русским преимущество в борьбе с немцами.
Через Галицию на Балканы, или через Полесье на Берлин?
Севернее Полесья русские войска должны были драться с сильными в обороне германцами и преодолевать мощные оборонительные линии. Алексеев рассчитывал на план, который мог решить исход манёвренной войны: русские войска должны были прорвать оборону австрийцев в Галиции и двигаться на юг, на соединение с наступавшим Салоникским фронтом союзников.
Генерал Алексеев хотел этого наступления, потому что рассматривал Балканы как основное направление внешней политики России, и, в связи с военным поражением Сербии и Черногории, считал необходимым координацию союзных сил, дабы организованно противостоять австро-германцам и склонить, наконец, колеблющихся греков и румын на сторону Антанты.
Он предлагал не наносить удары по местам непосредственной обороны германцев, а бить по их союзникам и слабым местам, т.е. обороняться на англо-французском и русском фронтах, а удары наносить по Австрии через Балканы и силами Юго-Западного фронта. Ему требовался балканский фронт как возможность оттянуть силы врага из Буковины и развить успех русского удара в данном направлении, дабы сжать кольцо вокруг Австро-Венгрии, расчистить Италии дорогу для наступления и вовлечь Румынию в стан Антанты.
Он рассчитывал, что именно такими ударами он способен вытеснить австрийцев и решить балканские вопросы, но, более того, русская армия, громя противников по одиночке, должна была ослабить Германию, и тогда было более чем возможно сокрушить немецкую оборону, если не выйти ей в тыл через венгерскую равнину и южную Польшу. Но союзники, ввиду подготовки решающего наступления во Франции, не могли выделить достаточно сил в Македонию, и Алексееву пришлось следовать планам, утверждённым на февральской межсоюзнической конференции в Шантильи – искать решение войны на главных театрах, одним из которых являлся русский.
Балканы в 1916 году
Тем не менее, русские и французы искали методы привлечения в свои ряды новых союзников на Балканах, рассчитывая их штыками решать вопросы союзной стратегии. Ещё накануне войны Россия и Франция сделали всё, что возможно, для того чтобы Румыния не вступила в войну на стороне Центральных держав, а в 1914-1915 гг. борьба шла уже за выступление в лагере Антанты. К 1916 году вопрос вступления Румынии в войну свёлся лишь к военным вопросам.
Весной-летом 1916 года румынский премьер-министр Йен Братиану ставил условием выступления Румынии наличие 250 000 русских солдат в Добружде для обеспечения прикрытия от Болгарии, в то время как румынская армия двинулась бы против Австро-Венгрии. Алексеев был категорически против такого большого количества войск, ослаблявшего армию перед готовящимся генеральным наступлением.
Французский военный атташе в России, генерал По сообщил Алексееву мнение в отношении столь больших требований румын: эти войска будут надёжным тылом, на который будет опираться румынское наступление, оттягивание на себя болгар поспособствует удару союзников от Салоник. Алексеев вежливо отвечал отказом, указав на то, что ввиду слабости болгар и австрийцев, разгрома турок на Кавказе, румынам ничего не угрожает, хотя в письме министру иностранных дел Сазонову он назвал другую причину отторжения плана союзников – ослабление русского фронта и лишение его наступательной возможности.
При этом румыны не давали чётких гарантий своих действий, что очень не нравилось Жоффру, который считал, что такая группировка в Добрудже лишь ослабит русский фронт накануне его наступления. Непомерные требования румын вынуждали Алексеева отказываться от их помощи, а это вело к затягиванию переговоров, что не нравилось французскому командованию, придававшему большое значение Румынии.
Пока Румыния была нейтральной и шёл торг за цену её вступления в ряды Антанты, Алексеев решил решать насущные проблемы фронта и стратегии. 22 марта он изложил Верховному Главнокомандующему, императору Николаю II, свои соображения по поводу будущей кампании лета 1916 года, основываясь на опыте боёв на Стрыпе и Нарочи.
Он предложил два варианта наступления на фронте – наступление севернее Полесья и наступление на юге. Наступление на севере соответствовало общесоюзным решениям на конференции в Шантильи – вести решающее наступление на главных фронтах совместными наступательными операциями. Ввиду достигнутого русскими численного перевеса севернее Полесья, он предлагал оставить войска там, чтобы при случае иметь силы для ликвидации вероятного наступления австро-германцев.
Румынские офицеры в 1914 году
Выжидание в обороне было, по его мнению, бессмысленным, так как оборона требовала таких же материальных затрат, как и наступление, а на 1200-вёрстном фронте русские были уязвимы повсюду ввиду плохих железных дорог и растянутости сил. Эти обстоятельства, вкупе с обязательствами в Шантильи, заставили Алексеева убедиться в бесперспективности войны на истощение и сделать выбор в пользу наступления, дабы «упредить противника, наносить ему удар, заставить его сообразоваться с нашей волей, а не оказаться в тяжёлом полном подчинении его планам, со всеми невыгодными последствиями исключительно пассивной обороны ».
Он рассчитывал силами Северного и Юго-Западного фронтов произвести два коротких, но очень сильных удара, которые отвлекут стратегические резервы противника, для развития успеха Западного фронта на Берлинском направлении. В качестве главного удара было избрано Виленское направление, куда направляли свои силы Западный и Северный фронты.
Юго-Западный фронт должен был лишь сковывать австро-венгерцев и германские части на юге и перейти в наступление только после успеха у Эверта и Куропаткина в направлении Луцк-Ковель из района Ровно. Этот план был утверждён в директиве № 2017\806 на совещании в Ставке 1 (14) апреля 1916 года.
Новая победа Брусилова и старые планы Алексеева
22 мая (4 июня) между 4-мя и 5-ю часами утра началась длительная артподготовка, после которой русские войска перешли в наступление на протяжении всего Юго-Западного фронта. Это наступление вошло в историю как Брусиловский прорыв – единственное в истории сражение, названное по имени полководца, которое достигло впечатляющих успехов в первые дни.
Верховный Главнокомандующий, император Николай II записал в своём дневнике: «Вчера, на многих участках Юго-Западного фронта, после сильного обстрела неприятельских позиций, был произведён прорыв их линий, и в общем захвачено в плен 13 000 человек, 15 орудий и 30 пулемётов. Благослови Господи наши доблестные войска дальнейшим успехом ».
Сам главнокомандующий Юго-Западным фронтом, генерал от кавалерии А.А. Брусилов отметил это в своих мемуарах так: «Я не буду подробно, как и раньше, описывать шаг за шагом боевые действия этого достопамятного периода наступления вверенных мне армий. Скажу лишь, что к полудню 24 мая нами было взято в плен 900 офицеров, свыше 40 000 нижних чинов, 77 орудий, 134 пулемёта и 49 бомбомётов, к 27 мая нами уже было взято 1240 офицеров, свыше 71 000 нижних чинов и захвачено 94 орудия, 179 пулемётов, 53 бомбомёта и миномёта и громадное количество всякой другой военной добычи ».
Помимо богатых военных трофеев, войска прорвали фронт протяжённостью 480 километров, были уничтожены 4 и 7 австро-венгерские армии, русские войска получили моральную победу после долгих поражений. Это отмечал позже генерал-лейтенант Андрей Андреевич Свечин: «Отстающих в атаках не было ».
Тем временем, с 5 (17) по 14 (27) июня австрийцы выводили войска на русский фронт. 14 июня австрийское командование отдало приказ о прекращении наступления в Италии, что дало возможность итальянцам приготовиться к контрнаступлению, а австрийцы начали отступать.
Брусиловский прорыв стал первой успешной наступательной операцией в условиях позиционной войны. Правда, выход на оперативный простор Галиции, по мнению военного историка Строкова, ещё не значил преодоление позиционного тупика.
Ставка решила воспользоваться столь крупным успехом. Алексеев, предполагавший первоначально наступать на Берлин силами Западного фронта, теперь вернулся к своей идее удара на Балканы. Генерал хотел этого наступления, так как он рассматривал Балканы в качестве основного направления внешней политики России, и в связи с военным поражением Сербии и Черногории считал необходимым координацию союзных сил, дабы организованно противостоять австро-германцам и наконец склонить колеблющихся греков и румын на сторону Антанты.
Он предлагал обороняться на англо-французском и русском фронтах, а удары наносить по Австрии через Балканы и силами Юго-Западного фронта. Ему требовался балканский фронт как возможность оттянуть силы врага из Буковины и развить успех русского удара в данном направлении: сжать кольцо вокруг Австро-Венгрии, расчистить Италии дорогу для наступления и вовлечь Румынию в стан Антанты.
Они героически умирали, но так и не переломили ход войны
Алексеев рассчитывал, что именно такими ударами он способен вытеснить австрийцев и решить балканские вопросы. Такая стратегия больше способствовала преодолению позиционного тупика, чем прямые удары в лоб по укреплённым позициям германцев, и позволяла использовать русское преимущество в живой силе.
Его предложения были отвергнуты французским командованием ввиду того, что неудача под Дарданеллами убедила англо-французов в неэффективности подобного рода действий. Французы решили добывать победу путём кратчайшего удара непосредственно по главному противнику – Германии, так как немцы стояли у ворот Парижа, а лишних сил у французского командования для Салоник не было.
Лично Жоффр поддерживал идею удара на Балканах, несмотря на активные протесты англичан и их заявления о том, что такая операция не достигнет успеха. Представитель Великобритании в Шантильи, генерал Робертсон, излагал, что ввиду горной местности, враждебности греческого населения и готовящегося будущего наступления на западе невозможно сосредоточить достаточно войск для охраны коммуникаций, наладить подвоз снабжения войскам и обеспечить наступающие части. С его точки зрения, эта операция будет бессмысленной и не даст стратегических результатов, поэтому лучше было бы выжидать на Салоникском фронте. Впрочем, Алексеев предвидел такую ситуацию и описал ее в письме генералу от кавалерии Якову Григорьевичу Жилинскому, представителю Россий в Шантильи.
Алексеев пытался подтолкнуть союзников к решению о наступлении на Салоникском фронте, дабы нанести более чувствительные потери Австро-Венгрии. Жилинский телеграфировал Алексееву, что союзники сами ещё не пришли к полному соглашению по вопросу о Салониках.
Согласно донесению Жилинского, планы союзников на совещании в Амьене 26 мая заключались в том, что, возможно, в будущем необходимо отступить на линию Ипр-Валансьенс-Хирсон-Верден, где сокращение фронта позволит усилить стратегические резервы. Далее предполагалось отбросить центр немцев к границе Бельгии, что дало бы пространство и высвободило резервы, и решительным ударом оттеснить немцев к Рейну. Союзниками было принято решение о войне на истощение ресурсов Германии и её союзников.
Так союзники хотели обеспечить себя численным и техническим преимуществом перед решающим ударом, который должен был быть надломить силы Германии и принести победу на кратчайшем направлении.
Ввиду такого противодействия Алексееву снова пришлось отказаться от удара на Балканы и продолжать вести наступление на западном направлении – против Германии. С началом наступления на Юго-Западном фронте Алексеев советовал Брусилову перенести усилия на юг – ко Львову, чтобы перерезать коммуникации австрийцев в Галиции и вывести Австрию из войны. В директивах штаба Ставки Брусилову предписывалось отрезать австрийцев от рубежа реки Сан и уничтожать их, не давая им отступать.
Любопытно отметить, что русское командование всё-таки учло уроки галицийской битвы августа-сентября 1914 года, когда ослабленные армии северного фланга не могли преследовать австрийцев, а южные армии были заняты захватом крупных пунктов. Австрийцы тогда фактически беспрепятственно сумели уйти за Сан и отступить к Карпатам. Теперь Алексеев и император желали уничтожить живую силу неприятеля, чтобы спокойно занимать стратегически важные районы. Ставка знала требования современной войны, но вот фронтовое командование не всегда оказывалось на высоте.
Тем временем, между командующими фронтами и начальником штаба Ставки завязывается переписка, которая фактически решала один вопрос – куда двигаться дальше и как это сделать?
Борьба за главное направление
Алексеев искренне желал начать всеобщее наступление русских армий на Запад, поэтому он пытался координировать удары главнокомандующего Западным фронтом генерала от инфантерии А.Е. Эверта и главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала от кавалерии А.А. Брусилова. Алексеев обозначил идею русского фронта: сосредоточить силы в один кулак и ударить на Брест с помощью атак под Ковелем, Пинском и Барановичами с дальнейшим выдвижением Брусилова на реку Сан, чтобы разобщить немцев и австрийцев, отрезать их от тыловых сообщений, растянуть германский фронт. Немцы должны будут снять силы из Франции к ожидаемому 15 июня наступлению союзников.
Эверт чётко обозначил выгоды от наступления Юго-Западного фронта: удар от Пинского района в направлении Брест-Кобрин приведёт к гораздо большим результатам, чем удар на Вильно в лоб, планировавшийся изначально. Он выведет противника на неукреплённую местность, и война перейдёт в манёвренную, что увеличит русское преимущество в живой силе. Для всего этого необходимо усиление войск в районе Пинск-Барановичи и Юго-Западного фронта.
Наступление на Вильно было бы долгим, Юго-Запад успел бы исчерпать свои резервы, и внезапность удара бы пропала. Ввиду ожидаемого скорого падения Ковеля и Владимир-Волынска под ударами войск Брусилова армии могли угрожать Брест-Литовску, немцы сразу бы очистили район Пинска. Ударом от Барановичей, который планировался как вспомогательный, можно было создать им угрозу в направлении на Брест и Гродно, вынудить их отступить, оголить фланги и тем самым ослабить немцев у Вильно. Если под Пинском наступление будет успешным, бой под Барановичами станет существенно проще.
Алексеев был обеспокоен его предложением насчёт Барановичей, ведь это могло, по его мнению, не отвлечь сил врага и не дать результата, тем паче он первоначально планировал достичь успеха в этом районе по-иному: 4 армия Западного фронта должна была бить в районе Новогрудок-Слоним, а 8 армия ударом от Ковеля оказать ей помощь в атаке на район Кобрин-Брест. Таким образом, Пинское направление приобретало всё большую значимость для командования. Алексеев желал ускорить удар на Ковель и усилить Брусилова тремя корпусами, которые после взятия его развили бы удар на Пинск, чтобы освободить силы Брусилова для разгрома австрийцев.
Эверт заявил Алексееву, что в случае успеха у Брусилова он немедленно начнёт подготовку удара на Барановичи. В итоге Алексеев передал ему окончательное решение о наступлении у Барановичей и Пинска, чтобы обеспечить успех Каледину у Ковеля, и ещё 2 июня указал, что «разгром в районе Пинска и использование успеха не могут остаться без существенного влияния на развитие вашей операции ».
Важность Барановичей обуславливала железнодорожная ветка, которая давала короткую и быструю связь для австро-германского фронта: Вильно–Лида–Барановичи–Брест-Литовск–Ковель–Луцк, и в случае взятия Барановичей связь для германцев бы прерывалась по всему фронту.
Как можно понять из столь детальных описаний планировавшихся Алексеевым и Эвертом ударов, вся суть стратегии сводилась к овладению узлами рокадных железных дорог, которые позволяли преодолеть лесисто-болотистые районы, заставляли немцев отступать под угрозой окружения, очищая Белоруссию, и выводили армии на просторы Польши и Галиции. Там начиналась уже манёвренная война, где преимущество было у русских, обладавших огромной живой силой, и взятие железнодорожных узлов позволяло как оперировать этими массами войск, так и держать под контролем стратегически важные районы для дальнейшего наступления.
Если вернуться к происходившим событиям, то в результате неудачных ударов 8 и 3 армий против немцев в болотистых районах Припяти, Брусилов и Эверт явно приуныли и не желали начинать серьёзное движение войск один без другого. Результатом стала передача 3 армии Брусилову для овладения Пинском и Ковелем в районе Припяти, создания угрозы немцам с фланга и даже реального разрыва австро-германского фронта, и требования о немедленном начале наступления на Западном фронте.
Эверт начинал наступление на Барановичи, считая, что этот удар в лоб, не обеспеченный ни силой, ни движением соседей, обречён на неудачу, и оказался прав – позиционная борьба привела к большим потерям и нулевому результату. Тогда Алексеев применил другой метод из своей стратегии.
Алексеев в 1916 году с наступлением Брусилова решил развить свою идею ударного кулака, который прошибал бы неприятельскую оборону и обеспечивал бы захват важных позиций. После провала наступления на Барановичи Алексеев решил испробовать «кулак» на фронте Брусилова, благо неудачный прецедент использования ударных групп прорыва на Стрыпе и Нарочи уже имелся. Сам генерал даже обозначил место наступления, которое давно уже появилось в оперативной переписке и считалось пока самостоятельной целью армий Брусилова, а теперь стало главном направлением – Ковель: «Сама судьба сделала Ковельский район театром главных действий данной минуты ».
Ещё в начале июня он считал его главным направлением фронта Брусилова, что, в общем-то, совпадало с мнением самого Брусилова: «Собрать теперь надлежащие силы для немедленного развития удара и овладения ковельским районом». Алексеев сосредотачивает там усилия фронта Брусилова, надеясь, что с падением Ковеля войска могли уничтожить австрийцев, так как захват данного региона разрывал бы неприятельский фронт и вынуждал и немцев и австрийцев к отступлению.
15 (28) июля началось наступление Гвардии на Стоходе: «Роты шли вперёд, по-гвардейски, цепь за цепью, мерно, настойчиво, упорно… Чувствовалась сила и мощь. Впереди офицеры в золотых погонах с полковыми знаками на груди. За ними солдаты с отличительными кантами на защитных рубахах. Шли, умирали, а за ними также доблестно волнами перекатывались резервные роты… Но мало оказалось проходов в проволоке, затягивало болото, сотнями гибли храбрецы во всей линии ».
По словам одного бывшего гвардейца, «ни одна пехота в мире не дала бы большего успеха при этой исключительно тяжёлой обстановке, изменить которую было не во власти атакующих войск. «…» В результате два прекрасных корпуса были заткнуты в болотный мешок и брошены в атаку в условиях, при которых победу могло дать только чудо ». Прорвать укреплённую австро-германскую оборонительную линию на Стоходе русские войска так и не смогли, потеряв огромное количество людей в попытках овладеть плацдармом на левом берегу реки.
Снова Балканы
В августе 1916 года произошло долгожданное вступление Румынии в войну. Ещё в первые дни брусиловского наступления союзное командование поставило жёсткие условия Румынии – она вступает в войну на союзных условиях или будет слишком поздно, что заставило румын снять вопрос о русской армии в Добрудже.
Румыны всегда румыны – что в Трансильвании, что под Сталинградом
Англо-французы рассчитывали, что они оттянут на себя австрийцев и германцев, и это позволит им возобновить наступление на Сомме и ударить по болгарской армии силами войск в Салониках. Алексеев также рассчитывал на этот удар, ожидая, что румыны вместе с армией Саррайля «сожмут» и разгромят Болгарию. Ожидаемый удар генерала Саррайля захлебнулся, что привело к свёртыванию наступления от Салоник и возврату к старой стратегии.
17 (30) августа, 1916 года была подписана военно-политическая конвенция Антанты с Румынией, где был пункт о начале наступления не позднее 28 августа.
Ещё в июльские дни Алексеев всё-таки решил отправить символическую помощь в Добруджу, и силы для неё он изыскивал на бездействующих фронтах. Так как на Ковельском направлении шли бои, он просил Брусилова принимать войска с Западного фронта. Эверту он сообщал о том, что Румыния может выступить 1 августа.
Теперь, после явного провала атак 3 армии и отряда Безобразова на Ковель у Стохода, Алексеев смог переключить своё внимание на Румынию усилением 9 и 7 армии, наступавших на юге, рассчитывая, что выступление Румынии сможет открыть ему перевалы в Карпатах и даст возможность ударить на Венгерскую равнину с тыла. Алексеев 2 августа сообщал Эверту, что концентрация германских сил южнее полесья может быть разрушена путём ожидаемого с 15 августа выступления Румынии, чьи силы оттянут на себя накопленные Гинденбургом в Галиции и под Ковелем резервы.
Тем временем, фронт южнее Полесья стал действительно более значимым, чем ожидалось. Накапливание громадных германских резервов, поддерживавших ослабевших австрийцев и державших фронт от Ковеля до Карпат, заставили Алексеева телеграфировать главнокомандующим, что все остальные фронты должны теперь стать вспомогательными: «Нам предстоит южнее Полесья продолжать операцию, сопровождаемую тяжёлыми боями на всём протяжении от устья Стохода до разграничительной линии с румынами ».
18 августа Юго-Западный фронт возобновил своё наступление, но оно уже подтачивало силы армий. Однако удары у Ковеля продолжались с начала сентября по начало ноября, и их значение оказалось для стратегии таково: «Тем не менее, главная цель была достигнута – германцам не удалось снять с этого участка фронта ни одной своей дивизии, им даже пришлось ещё усилить этот участок свежими частями. Тем временем, наши войска успели занять назначенные позиции в Трансильвании и перекрыли австро-германцам доступ в Молдавию ».
В итоге русские войска в кампанию 1916 года не овладели железнодорожными узлами, так как не смогли прорвать позиционную оборону австро-германцев и осуществить свои стратегические замыслы выведения Австрии из войны и выхода на Балканы. Высшие штабы не могли координировать усилия командующих, что привело к отдельным операциям, таким, как Барановичское сражение и Ковельская операция, не завершившихс успехом. Война затянулась, Брусиловский прорыв к сентябрю 1916 года сошёл на нет, а страна стояла уже на пороге революции.
Кампания 1916 года стала для них последней
наступательная операция русской армии на юго- западном фронте, разработанная командующим юго-западным фронтом А.А.Брусиловым, в ходе которой Австро-Венгрия поставлена на грань военной катастрофы
Отличное определение
Неполное определение ↓
Брусиловский прорыв
операция русского Юго-Западного фронта летом 1916 года) Боевые действия на восточноевропейском театре первой мировой войны в кампании 1916 года ознаменовались таким важнейшим ее открытием, как наступательная операция русского Юго-Западного фронта под командованием генерала А. А. Брусилова. В ходе ее проведена впервые за весь позиционный период военных действий был осуществлен оперативный прорыв фронта противника, чего ни разу до: не смогли сделать ни германцы, ни австро-венгры, ни англичане, ни французы. Успех операции был достигнут благодаря избранному Брусиловым новому методу наступления, сущность которого заключалась в прорыве вражеских позиций не на одном участке, а в нескольких местах на протяжении всего фронта. Прорыв на главном направлении сочетался с вспомогательными ударами на других направлениях, из-за чего расшатывался весь позиционный фронт противника и он не мог сконцентрировать все свои резервы для отражения основного удара. (См.: Брусилов АЛ. Мои воспоминания. М., 1983. С. 183–186.) Наступательная операция Юго-Западного фронта явилась новым важным этапом в развитии военного искусства. (История военного искусства. Учебник. В 3-х кн. Кн. 1. М., 1961. С. 141.) Общий план операций русской армии на летнюю кампанию 1916 года разрабатывался Ставкой Верховного Главнокомандующего на основе стратегических решений, принятых союзниками в марте 1916 года в Шантильи. Он исходил из того, что решительное наступление можно было предпринять только севернее Полесья, то есть войсками Северного и Западного фронтов. Юго-Западному фронту ставилась оборонительная задача. Но на военном совете 14 апреля 1916 года, состоявшемся в г. Могилеве, Брусилов настоял на том, чтобы и его фронт принял участие в наступлении. По плану межсоюзнической конференции русская армия должна была перейти в наступление 15 июня. Однако вследствие возобновления германских атак под Верденом и начавшегося 15 мая наступления австро-венгерской армии против итальянцев в районе Трентино французы и итальянцы настойчиво потребовали от русского командования перехода к решительным действиям в более ранние сроки, и оно (командование) в очередной раз пошло им навстречу. Юго-Западный фронт получил задачу отвлечь на себя силы австро-германских войск, чтобы обеспечить наступление Западного фронта, которому Ставка отводила главную роль в общем наступлении всех трех фронтов. К началу наступления фронт имел в своем составе четыре армии (8-ю генерала А. М. Каледина, 11-ю генерала В. В. Сахарова, 7-ю генерала Д. Г. Щербачева, 9-ю генерала П. А. Лечицкого) и занимал полосу в 480 км шириной к югу от Полесья и до границы с Румынией. Против этих войск действовали армейская группа Линзенгена, армейская группа Э. Бем-Ермоли, Южная армия и 7-я армия Плянцер-Балтина. (Ростунов И. И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976. С. 290.) Свою оборону австро-венгры укрепляли в течение 9 месяцев. Она была хорошо подготовлена и состояла из двух, а местами из трех оборонительных позиций, в 3–5 км одна от другой каждая позиция состояла из двух-трех линий окопов и узлов сопротивления и имела глубину 1,5–2 км. Позиции были оборудованы бетонированными блиндажами и прикрывались несколькими полосами проволочных заграждений. В австрийских окопах русских ожидала новинка - огнеметы, а в предполье - фугасы. Подготовка Юго-Западного фронта к наступлению отличалась особой тщательностью. В результате кропотливой работы командующего фронтом, командующих армиями и их штабов был составлен четкий план операции. Правофланговая 8-я армия наносила главный удар! Луцком направлении. Остальным армиям предстояло решать вспомогательные задачи. Ближайшая цель боевых действий заключалась в том, чтобы разбить противостоящие австро-венгерские войска и овладении укрепленными позициями. Оборона противника была хорошо разведана (в том числе и авиационной разведкой) и подробно изучена. Чтобы максимально приблизить к ней пехоту и укрыть ее от огня, было подготовлено 6–8 линий траншей на расстоянии 70-100 м одна от другой. Местами первая линия траншей приближалась к позициям австрийцев на 100 м. Войска скрытно подтягивались к районам прорыва и лишь непосредственно накануне наступления выводились в первую линию. Скрытно средоточивалась и артиллерия. В тылу была организована соответствующая подготовка войск. Солдат учили преодолевать заграждения, захватывать и удерживать позиции противника, артиллерия готова разрушать заграждения и оборонительные сооружения, сопровождать огнем свою пехоту. Командование Юго-Западного фронта и его армий сумело искусно сгруппировать свои войска. В целом силы фронта лишь незначительно превосходили силы противника. У русских было 40,5 пехотных дивизий (573 тысяч штыков), 15 кавалерийских дивизий (60 тысяч сабель), 1770 легких и 168 тяжелых орудий: у австро-венгров - 39 пехотных дивизий (437 тысяч штыков), 10 кавалерийских дивизий (30 тысяч сабель), 1300 легких и 545 тяжелых орудий. Это давало соотношение сил по пехоте 1,3:1 и по кавалерии 2:1 в пользу Юго-Западного фронта. По общему количеству орудий силы были равны, но тяжей артиллерии у противника было в 3,2 раза больше. Однако на участи прорыва, а их было одиннадцать, русские сумели создать значительное превосходство в силах: по пехоте в 2–2,5 раза, по артиллерии 1,5–1,7 раза, причем по тяжелой - в 2,5 раза. (См.: Вержховский, Первая мировая война 1914–1918. М., 1954. С. 71; Яковлев Н. Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 175.) Строжайшее соблюдение мер маскировки, скрытность всей подготовки столь мощного наступления обусловили его неожиданность для противника. В общих чертах его руководство знало о группировке русских, разведка добыла сведения о готовящейся атаке. Но высшее военное командование держав Центрального блока, убежденное в неспособности русских войск после поражений 1915 года к наступательным действиям, отвергало назревавшую угрозу. «Ранним теплым утром 4 июня 1916 года, 22 мая по старому стилю, австрийские войска, зарывшиеся перед русским Юго-Западным фронтом, не увидели восхода солнца, - пишет историк. - Вместо солнечных лучей с востока ослепительная и ослепляющая смертоносная сила. Тысячи снарядов превратили обжитые, сильно укрепленные позиции в ад… В это утро произошло неслыханное и невиданное в анналах кровопролитной, позиционной войны. Почти на всем протяжении Юго-Западного фронта атака удалась». (Яковлев Н. Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 169.) Этот первый, ошеломляющий успех был достигнут благодаря тесному взаимодействию пехоты и артиллерии. Русские артиллеристы продемонстрировали всему миру свое превосходство. Артиллерийская подготовка на различных участках фронта продолжалась от 6 до 45 часов. Австрийцы испытали на себе все виды русского артиллерийского огня, даже получили свою порцию химических снарядов. «Ходуном ходила земля. С воем и свистом летели снаряды трехдюймовок, с глухим стоном тяжелые взрывы сливались в одну страшную симфонию». (Семанов Макаров. Брусилов. М., 1989. С. 515.) Под прикрытием огня своей артиллерии русская пехота пошла атаку. Она двигалась волнами (по 3–4 цепи в каждой), следующий одна за другой через каждые 150–200 шагов. Первая волна, не задерживаясь на первой линии, сразу же атаковала вторую. Третью линию атаковали третья и четвертая (полковые резервы) волны, которые перекатывались через первые две (этот метод получил название «атаки перекатами» и был впоследствии использован союзниками на западноевропейском театре войны). Наиболее успешно прорыв был осуществлен на правом фланге в полосе наступления 8-й армии генерала Каледина, которая действовала на луцком направлении. Луцк был взят уже на третий день наступления, а на десятый день войска армии углубились в расположении противника на 60 км., и вышли на р. Стоход. Гораздо менее удачной была атака 11-й армии генерала Сахарова, столкнувшейся с ожесточенным сопротивлением австро-венгров. Зато на левом фланге фронта 9-я армия генерала Лечицкого продвинулась на 120 км и 18 июня взяла Черновцы. (Ростунов И. И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976. С. 310–313.) Успех надо было развивать. Обстановка требовала переноса направления главного удара с Западного фронта на Юго-Западный, но своевременно этого сделано не было. Ставка пыталась оказать давление на генерала А. Е. Эверта, командующего Западным фронтом, с целью вынудить его перейти в наступление, но тот, проявляя нерешительность, медлил. Убедившись в нежелании Эверта приступить к решительным действиям, сам Брусилов через его голову обратился к командующему левофланговой 3-й армией ладного фронта Л. П. Лешу с просьбой немедленно перейти в наступление и поддержать его 8-ю армию. Однако Эверт не разрешил своему подчиненному сделать это. Наконец, 16 июня Ставка убедилась необходимости использовать успех Юго-Западного фронта. Брусилову начали поступать резервы (5-й Сибирский корпус из состава Северного фронта генерала А. Н. Куропаткина и др.), а Эверт, хотя и с большим опозданием, но вынужден был под нажимом начальника Верховного Главнокомандующего генерала М. В. Алексеева перед наступлением на барановичском направлении. Однако оно закончилось неудачно. Между тем в Берлине и Вене уяснили масштабы катастрофы, постигшей австро-венгерскую армию. Из-под Вердена, из Германии, с итальянского и даже салоникского фронта на помощь разбитым армиям стали спешно перебрасываться войска. (Яковлев Н. Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 177.) Боясь потерять Ковель - важнейший центр коммуникаций, австро-германцы провели перегруппировку своих сил и начали мощные контратаки против 8-й русской армии. К концу июня на фронте наступило некоторое затишье. Брусилов, получив в подкрепление 3-ю, а затем Особую армии (последнюю сформировали из гвардейских корпусов, она была 13-й по счету и из суеверия ее назвали Особой), начал новое наступление с целью выйти на рубеж Ковель, Броды, Станислав. В ходе этого этапа операции Ковель так и не был взят русскими. Австро-германцам удалось стабилизировать фронт. Из-за просчетов Ставки, безволия и бездеятельности командующих Западным и Северным фронтами блестящая операция Юго-Западного фронта не получила того завершения, на которое можно было рассчитывать. Но она сыграла большую роль в ходе кампании 1916 года. Австро-венгерская армия потерпела сокрушительное поражение. Ее потери составили около 1,5 млн. убитыми и ранеными и оказались уже невосполнимыми. В плен было взято 9 тысяч офицеров и 450 тысяч солдат. Русские потеряли в этой операции 500 тысяч человек. (Вержховский Д. В. Первая мировая война 1914–1918. М., 1954. С. 74.) Русская армия, отвоевав 25 тысяч кв. км, вернула часть Галиции и всю Буковину. От ее победы Антанта получила неоценимые выгоды. Чтобы остановить наступление русских, с 30 июня по начало сентября 1916 года немцы перебросили с Западного фронта не менее 16 дивизий, австро-венгры свернули свое наступление против итальянцев и отправили в Галицию 7 дивизий, турки - 2 дивизии. (См.: Харботл Т. Битвы мировой истории. Словарь. М., 1993. С. 217.) Успех операции Юго-Западного фронта предопределил вступление 28 августа 1916 года Румынии в войну на стороне Антанты. Несмотря на свою незавершенность, эта операция представляет собой выдающееся достижение военного искусства, что не отрицают и иностранные авторы. Они воздают должное таланту русского генерала. «Брусиловский прорыв» - единственное сражение первой мировой войны, в названии которого фигурирует имя полководца. Список рекомендуемой литературы и источников 1. Брусилов А. А. Мои воспоминания. - М.-Л., 1929. 2. Ветошников Л. В. Брусиловский прорыв. - М., 1940. 3. Доманк А. На левом фланге Брусиловского прорыва // Пограничник. - 1994. - № 8. - С. 67–75. 4. Ростунов И. И. Генерал Брусилов. - М., 1964. 5. Советская военная энциклопедия: В 8-и т./ Гл. ред. комис. А. А. Гречко (пред.) и др. - М., 1976 - Т.1 - С. 605–606.
Начавшаяся в 1914 году, охватила пожаром битв и сражений территорию практически всей Европы. В этой войне участвовало более тридцати государств с населением более миллиарда человек. Война стала самой грандиозной по разрушениям и человеческим жертвам за всю предыдущую историю человечества. Перед Европа оказалась разделена на два противоборствующих лагеря: Антанту в лице России, Франции, и более мелких стран Европы и в лице Германии, Австро-Венгерской империи, Италии, которая в 1915 году перешла на сторону Антанты, и также более мелких европейских стран. Материально-технический перевес был на стороне стран Антанты, однако по уровню организованности и вооружений германская армия была лучшей.
В таких условиях началась война. Она была первой, которую можно назвать позиционной. Противники, обладая мощной артиллерией, скорострельным стрелковым оружием и глубокоэшелонированной обороной не спешили идти в атаку, которая предвещала огромные потери наступающей стороне. Тем не менее боевые действия с переменным успехом без стратегического преимущества происходили на обоих главных театрах боевых действий. Первая мировая война, в частности, сыграли значительную роль в переходе инициативы к блоку Антанты. А для России эти события имели довольно неблагоприятные последствия. В ходе брусиловского прорыва были мобилизованы все резервы Российской империи. Генерал Брусилов был назначен командующим Юго-Западным фронтом и имел в своем распоряжении 534 тысячи солдат и офицеров, порядка 2 тысяч орудий. Противостоящие ему австро-немецкие войска имели 448 тысяч солдат и офицеров и порядка 1800 орудий.
Основной причиной брусиловского прорыва стала просьба итальянского командования привлечь австрийские и немецкие части, чтобы избежать полного разгрома итальянской армии. Командующие Северным и Западным русскими фронтами генералы Эверт и Куропаткин отказались начать наступление, считая его абсолютно безуспешным. Только генерал Брусилов увидел возможность позиционного удара. 15 мая 1916 года итальянцы потерпели тяжелейшее поражение и были вынуждены обратиться с просьбой ускорить наступление.
4 июня начинается знаменитый брусиловский прорыв 1916 года, русская артиллерия вела беспрерывный огонь по позициям противника в течение 45 часов на отдельных участках, именно тогда было заложено правило артиллерийской подготовки перед наступлением. После артиллерийского удара в прорыв пошла пехота, австрийцы и немцы не успевали выйти из укрытий и массами попадали в плен. В результате брусиловского прорыва русские войска вклинились в оборону противника на 200-400 км. Были полностью уничтожены 4-я австрийская и немецкая 7-я армии. Австро-Венгрия оказалась на пороге полного поражения. Однако не дождавшись помощи Северного и Западного фронтов, командующие которых упустили тактический момент преимущества, наступление вскоре остановилось. Все же итогом брусиловского прорыва стало спасение от поражения Италии, сохранение Вердена за французами и закрепление англичан на Сомме.
В истории Первой мировой войны две стратегические операции были названы не по месту их проведения, а по фамилиям командующих. Первая из них - «Брусиловский прорыв», а вторая, организованная в апреле-мае 1917 года англо-французским командованием, «мясорубка Нивеля». На востоке - «прорыв», на западе - «мясорубка».
Уже по этим эпитетам видно, кто из союзников по Антанте сражался с большим мастерством и больше берег солдатские жизни.
Алексей Алексеевич Брусилов так и остался героем одной, зато грандиозной битвы, по ходу которой были отработаны приемы действия войск, актуальные вплоть до нашего времени.
На свет представитель старинного дворянского рода появился в Тифлисе, где его отец, генерал-лейтенант Алексей Николаевич Брусилов, возглавлял военно-судебные органы Кавказского корпуса.
Мальчику было шесть лет, когда умерли сначала его отец, а затем и мать - урожденная Мария-Луиза Нестоемская (полячка по происхождению). Трое осиротевших братьев были взяты на воспитание дядей и тетей - супругами Гагемейстер, а затем были определены в военные училища. Алексей и следующий по возрасту брат Борис поступили в привилегированный Пажеский корпус. Младший из братьев, Лев, пошел по морской линии и дослужился до звания вице-адмирала. Но еще больше, чем Лев Алексеевич, известен его сын и племянник полководца, Георгий, погибший во время экспедиции к Северному полюсу и ставший одним из прототипов полярника Татаринова из знаменитого романа Каверина «Два капитана».
Манежная карьера
Служба Брусилова началась в 19 лет в драгунском полку, где он вскоре занял должность полкового адъютанта, то есть лица, определявшего повседневную жизнь штаба части.
В 1877 году грянула война с Турцией, и за участие во взятии крепостей Ардаган и Карс он получил три ордена из числа тех, которые обычно достаются именно штабным офицерам.
А вот его брат Борис в 1881-1882 годах участвовал в экспедиции Скобелева против текинцев и был отмечен престижным среди армейцев орденом Св. Владимира 4-й степени. Однако затем Борис вышел в отставку, поселившись в фамильном поместье Глебово-Брусилово. Алексей же продолжил службу и, на «отлично» окончив курсы эскадронных и сотенных командиров, получил направление в Офицерскую кавалерийскую школу.
Как преподаватель он учил представителей аристократических фамилий, но одновременно и заводил среди них полезные связи. Самое главное - Брусилов снискал благосклонность командующего столичным военным округом великого князя Николая Николаевича - младшего, который обеспечил его перевод с должности начальника школы на освободившуюся вакансию начальника 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Получается, что Брусилов имел скромный опыт командования строевыми частями, не учился в Николаевской военной академии и не отметился в Русско-японской войне, но поднялся к высшим ступеням военной иерархии.
Карьера его выглядела столь необычно, что некоторые историки связывали ее с масонами, которые якобы продвигали Брусилова «наверх», чтобы в нужный момент он помог свергнуть им царя-батюшку. Хотя все объяснялось гораздо проще: эта карьера делалась в манежах для верховой езды, на плац-парадах и в салонах. А великий князь Николай Николаевич стоил десятка других покровителей, тем более что с началом Первой мировой войны именно его назначили Верховным главнокомандующим.
Брусилов тут же оказался во главе 8-й армии, громившей австрийцев в Галиции.
В конце августа 1914 года, когда ситуация висела на волоске, он отдал своему подчиненному генералу Каледину знаменитый приказ: «12-й кавалерийской дивизии - умереть. Умирать не сразу, а до вечера». Дивизия выжила.
Потом были успешные бои на реке Сан и у города Стрый, где части Брусилова захватили около 15 тысяч пленных. Когда в мае-июне 1915 года австро-германцы прорвали русский фронт у Горлицы, Алексей Алексеевич снова оказался на высоте, успешно выведя свою армию из ловушки, а уже в сентябре нанес контрудар, овладев Луцком и Чарторыйском.
Николай Николаевич к тому времени был снят с должности, но репутация Брусилова была столь высока, что Николай II назначил его командующим Юго-Западным фронтом.
Партитура победы
Исходя из требований союзников, желавших, чтобы немцы ослабили натиск на Верден, царь принял решение основной удар наносить силами Западного (генерал Эверт) и Северного (генерал Куропаткин) фронтов.
Сражавшемуся против Австро-Венгрии Юго-Западному фронту следовало нанести вспомогательный удар с единственной целью - не допустить, чтобы австрийцы смогли помочь немцам.
И Эверт, и Куропаткин в успех дела не верили, зато Брусилов выразил готовность наступать досрочно, не требуя подкреплений. Между тем вражеская оборона была настолько сильной, что, игнорируя соображения секретности, в Вене даже была организована выставка, на которой демонстрировались макеты и снимки австрийских укреплений. Надо понимать, что российские агенты на ней тоже побывали, поскольку, вкупе с данными авиаразведки, информации у Брусилова оказалось достаточно.
По сути, ему удалось создать новую методологию прорыва. Наступать он решил не в одном месте, а на 13 участках 450-километрового фронта, еще на 20 участках следовало ограничиться демонстрацией.
Готовились тщательно. Сделанные летчиками фотоснимки увеличили, и каждый офицер получал подробную карту своего участка. Наблюдатели засекали вражеские огневые точки, наносили ориентиры, после чего велась аккуратная пристрелка. Вместо стрельбы по площадям цели заранее определялись для каждой батареи.
Отрабатывалась методика атак. В каждой роте создавались штурмовые группы из наиболее умелых солдат. Двигаться предполагалось «волнами цепей». Каждый полк образовывал четыре линии с расстоянием между ними в 150-200 шагов. Первая и вторая волны, вооруженные гранатами, дымовыми шашками и ножницами для резки проволоки, должны были, не останавливаясь, перекатиться через первую траншею и закрепиться во второй, после чего приступить к зачистке оставшегося в тылу противника. Одновременно третья и четвертая линия со свежими силами атаковали третью линию вражеских окопов.
Не пренебрегал Брусилов и тем, что именуется в наше время информационной войной. До личного состава довели факты истязания противником военнопленных, зверств на оккупированной территории, а также эпизоды вроде случая, когда немцы захватили группу русских солдат, навестивших их в период затишья «похристосоваться» по поводу Пасхи.
Оружие, осыпанное бриллиантами
Наступление началось 4 июня 1916 года в день рождения командующего 4-й австрийской армией эрцгерцога Иосифа Фердинанда. На главном направлении у Луцка в этот день действовали только русские пушки: артподготовка длилась здесь 29 часов. Южнее артподготовка заняла всего шесть часов, но 11-я армия сумела занять три линии окопов и ряд важных высот. Еще южнее, в расположении 7-й армии, дело тоже ограничилось артподготовкой. И, наконец, на крайнем южном фланге - в 9-й армии - все разыгрывалось, как по нотам. Артподготовка заняла 8 часов, завершившись газовой атакой, затем два ударных корпуса прорвали первую полосу вражеской обороны.
Утро следующего дня началось с атаки на главном участке 8-й армии. 7 июня двигавшейся в авангарде Железной дивизией Деникина был взят Луцк, сданный противнику полугодом ранее. После этого успеха в русских газетах о наступлении писали как о Луцком прорыве, однако в народе его прозвали Брусиловским. Если Эверт и Куропаткин свои наступления провалили, то Алексей Алексеевич добился полного успеха. Однако вместо полагавшегося ему ордена Св. Георгия 2-й или даже 1 -й степени его наградили менее престижным Георгиевским оружием, хотя и с бриллиантами.
Между тем австрийцы свернули наступление против Италии, а немцы начали перебрасывать войска из Франции. Даже турки прислали в помощь союзникам дивизию, которая, впрочем, как-то незаметно растворилась в вихре сражений. К концу августа ставшее лебединой песней императорской армии наступление постепенно заглохло.
Потери русских по официальным данным составили 477 967 человек; из них 62 155 убитыми и умершими от ран, без вести пропавшими (преимущественно пленными) - 38 902. Общие потери противника составили 1,4-1,6 миллиона солдат и офицеров. Доля немцев - порядка 20%. Что касается вооруженных сил Австро-Венгрии, то они по большому счету от этого удара так и не оправились.
В январе 1917 года Алексея Алексеевича спросили, когда будет выиграна война, и он ответил: «Война в сущности уже выиграна».
Его бы устами...
Под красным знаменем
Свои убеждения Брусилов считал «чисто русскими, православными», но при этом вращался в кругах либералов и увлекался далеко не православными вещами вроде оккультизма.
Ярым монархистом он тоже не был, что и подтвердили события февраля 1917 года, когда Брусилов вместе с другими командующими армиями и фронтами выступил за отречение Николая II.
Увидев, какой джинн выпущен из бутылки, он честно пытался спасти то, что можно, приняв должность Верхового главнокомандующего и пытаясь вселить боевой дух в разлагающиеся части. Самой известной его инициативой стало создание из добровольцев т. н. ударных батальонов, которые, «поставленные на важнейших боевых участках, своим порывом могли бы увлечь за собой колеблющихся». Но армию такие примеры не увлекали.
Отличный тактик и стратег оказался беспомощен там, где требовались железная рука, демагогия и навыки политического интригана. После провала июньского наступления он был сменен Лавром Корниловым и уехал в Москву, где получил единственное в своей жизни ранение. В октябре, во время уличных боев между красногвардейцами и юнкерами, он в своем собственном доме был ранен в бедро осколком снаряда. Лечиться пришлось долго, зато появился повод не вмешиваться в раздиравшую страну междоусобицу, хотя симпатии Брусилова были на стороне белых: его брат Борис в 1918 году умер в чекистских застенках.
Но в 1920 году, когда грянула война с Польшей, настроение генерала изменилось. Вообще борьба с давним историческим противником настроила на примирительный лад многих бывших офицеров, мечтавших восстановить империю, пускай даже и в большевистской упаковке.
Алексей Алексеевич поставил подпись под обращением к белым офицерам, в котором содержались призыв к прекращению Гражданской войны и обещание амнистии. Рядом стояли подписи Ленина, Троцкого, Каменева и Калинина. Появление фамилии Брусилова в такой компании действительно произвело сильное впечатление, и многие офицеры в обращение поверили.
Оценив произведенный эффект, большевики решили еще крепче привязать к себе популярного военачальника, назначая его на почетные, но малозначительные должности.
Брусилов посты занимал, но чувствовал, что его лишь используют, и в 1924 году удалился в отставку. Ему назначили жалованье как эксперту Реввоенсовета, издали мемуары о Первой мировой войне и даже обеспечили лечение в Карловых Варах.
Находясь в Чехословакии, он надиктовал супруге Надежде Владимировне Брусиловой-Желиховской (1864-1938 гг.) второй том воспоминаний, высказав о большевиках все, что о них думал, но велел обнародовать мемуары только после своей смерти. Вернувшись на родину, Алексей Алексеевич скончался и был похоронен в Новодевичьем монастыре со всеми воинскими почестями.
Делатель маршалов
В 1902-1904 гг., когда Брусилов возглавлял Офицерскую кавалерийскую школу, в числе его подчиненных был кавалергард барон Маннергейм. О своем начальнике будущий маршал Финляндии вспоминал: «Он был внимательным, строгим, требовательным к подчиненным руководителем и давал очень хорошие знания. Его военные игры и учения на местности по своим разработкам и исполнению были образцовыми и донельзя интересными».
В 1907 году в Офицерскую кавалерийскую школу как лучшего наездника 2б-го Донского казачьего полка направили будущего советского маршала Семена Михайловича Буденного. Курсы он закончил с отличием, а после Гражданской войны работал с Брусиловым в качестве помощника главкома РККА по кавалерии.
Брусилов сыграл решающую роль и в судьбе другого красного кавалериста - Григория Ивановича Котовского. В 1916 году как предводитель разбойничьей шайки он был приговорен к смертной казни, но Алексей Алексеевич настоял на сохранении ему жизни.
Бруси́ловский проры́в (Луцкий прорыв, 4-я Галицийская битва) - наступательная операция Юго-Западного фронта Русской армии под командованием генерала А. А. Брусилова во время Первой мировой войны , проведённая 3 июня - 22 августа 1916 года , в ходе которой было нанесено тяжёлое поражение армиям Австро-Венгрии и Германии, и заняты Буковина и Восточная Галиция .
Вопрос о названии операции
Современники знали битву как «Луцкий прорыв», что соответствовало исторической военной традиции: сражения получали названия согласно месту, где они происходили. Однако именно Брусилову была оказана невиданная честь: боевые операции весной 1916 года на Юго-Западном фронте получили наименование «Брусиловского наступления».
Когда стал очевиден успех Луцкого прорыва, по словам военного историка А. А. Керсновского , «победы, какой в мировую войну мы ещё не одерживали», которая имела все шансы стать победой решающей и войну завершающей, в рядах русской оппозиции появилось опасение, что победа будет приписана царю как верховному главнокомандующему, что усилит монархию. Возможно, чтобы этого избежать, Брусилова стали восхвалять в прессе, как не превозносили ни Н. И. Иванова за победу в Галицийской битве , ни А. Н. Селиванова за Перемышль , ни П. А. Плеве за Томашев, ни Н. Н. Юденича за Сарыкамыш , Эрзерум или Трабзон .
В советское время название, связанное с именем пошедшего на службу к большевикам генерала, сохранилось. В частности, генерал-лейтенант М. Галактионов в своем предисловии к мемуарам Брусилова писал:
Брусиловский прорыв является предтечей замечательных прорывов, осуществленных Красной армией в Великой Отечественной войне.
-М. Галактионов Предисловие к «Моим воспоминаниям» Брусилова, 1946 г.
Планирование и подготовка операции
Летнее наступление русской армии являлось частью общего стратегического плана Антанты на 1916 год, предусматривавшего взаимодействие союзных армий на различных театрах войны. В рамках этого плана англо-французские войска готовили операцию на Сомме . В соответствии с решением конференции держав Антанты в Шантийи (март 1916) начало наступления на французском фронте было назначено на 1 июля, а на русском фронте - на 15 июня 1916 г.
Директива русской Ставки главного командования от 24 апреля 1916 г. назначала русское наступление на всех трёх фронтах (Северном , Западном и Юго-Западном). Соотношение сил, по данным Ставки, складывалось в пользу русских. На конец марта Северный и Западный фронты имели 1220 тысяч штыков и сабель против 620 тысяч у немцев, Юго-Западный фронт - 512 тысяч против 441 тысячи у австро-венгров и немцев. Двойное превосходство в силах севернее Полесья диктовало и направление главного удара. Его должны были нанести войска Западного фронта, а вспомогательные удары - Северный и Юго-Западный фронты. Для увеличения перевеса в силах в апреле-мае производилось доукомплектование частей до штатной численности.
Основной удар предполагалось нанести силами Западного фронта (ком. ген. А. Е. Эверт) из района Молодечно на Вильно . Эверту передавалась большая часть резервов и тяжелой артиллерии. Ещё часть выделялась Северному фронту (ком. ген. А. Н. Куропаткин) для вспомогательного удара от Двинска - тоже на Вильно. Юго-Западному фронту (ком. ген. А. А. Брусилов) предписывалось наступать на Луцк-Ковель, во фланг германской группировки, навстречу главному удару Западного фронта.
Ставка опасалась перехода в наступление армий Центральных держав в случае поражения французов под Верденом и, желая перехватить инициативу, дала указание командующим фронтами быть готовыми к наступлению ранее намеченного срока. Директива Ставки не раскрывала цель предстоящей операции, не предусматривала глубины операции, не указывала, чего должны были добиться фронты в наступлении. Считалось, что уже после прорыва первой полосы обороны противника готовится новая операция по преодолению второй полосы.
Вопреки предположениям Ставки Центральные державы не планировали крупных наступательных операций на русском фронте летом 1916 г. При этом австрийское командование не считало возможным успешное наступление русской армии южнее Полесья без её значительного усиления.
15 мая австрийские войска перешли в наступление на итальянском фронте в районе Трентино и нанесли тяжёлое поражение итальянцам. Итальянская армия оказалась на грани катастрофы. В связи с этим Италия обратилась к России с просьбой помочь наступлением армий Юго-Западного фронта, чтоб оттянуть австро-венгерские части с итальянского ТВД. 31 мая Ставка своей директивой назначила наступление Юго-Западного фронта на 4 июня, а Западного фронта - на 10-11 июня. Нанесение главного удара по-прежнему возлагалось на Западный фронт (командующий генерал А. Е. Эверт).
Выдающуюся роль в организации наступления Юго-Западного фронта (Луцкого прорыва) сыграл генерал-майор М. В. Ханжин . При подготовке операции командующий Юго-Западным фронтом генерал А. А. Брусилов решил произвести по одному прорыву на фронте каждой из четырёх своих армий. Хотя это распыляло силы русских, противник также лишался возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Главный удар Юго-западного фронта на Луцк и далее на Ковель наносила сильная правофланговая 8-я армия (командующий генерал А. М. Каледин), вспомогательные удары наносились 11-й армией (генерал В. В. Сахаров) на Броды, 7-й (генерал Д. Г. Щербачев) - на Галич , 9-й (генерал П. А. Лечицкий) - на Черновицы и Коломыю . Командующим армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва.
К началу наступления четыре армии Юго-западного фронта насчитывали 534 тыс. штыков и 60 тыс. сабель, 1770 легких и 168 тяжелых орудий. Против них были четыре австро-венгерские армии и одна немецкая, общей численностью 448 тыс. штыков и 38 тыс. сабель, 1301 легких и 545 тяжелых орудий.
На направлениях ударов русских армий было создано превосходство над противником в живой силе (в 2-2,5 раза) и в артиллерии (в 1,5-1,7 раза). Наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к австрийским.
В свою очередь, на южном фланге Восточного фронта против армий Брусилова австро-германские союзники создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Она состояла из 3 полос, отстоящих друг от друга на 5 и более км. Самой сильной была первая из 2 - 3 линий окопов, общей длиной 1,5 - 2 км. Основу её составляли опорные узлы, в промежутках - сплошные траншеи, подступы к которым простреливались с флангов, на всех высотах - доты. От некоторых узлов шли вглубь отсечные позиции, так что и в случае прорыва атакующие попадали в «мешок». Окопы были с козырьками, блиндажами, убежищами, врытыми глубоко в землю, с железобетонными сводами или перекрытиями из бревен и земли толщиной до 2 м, способными выдержать любые снаряды. Для пулеметчиков устанавливались бетонные колпаки. Перед окопами тянулись проволочные заграждения (2 - 3 полосы по 4 - 16 рядов), на некоторых участках через них пропускался ток, подвешивались бомбы, ставились мины. Две тыловых полосы были оборудованы послабее (1 - 2 линии траншей). А между полосами и линиями окопов устраивались искусственные препятствия - засеки, волчьи ямы, рогатки. Австро-германское командование считало, что такую оборону без значительного усиления русским армиям не прорвать, и потому наступление Брусилова для него было полной неожиданностью.
Соотношение сил
Ход операции
Первый этап
Артиллерийская подготовка продолжалась с 3 часов ночи 3 июня до 9 часов утра 5 июня и привела к сильному разрушению первой полосы обороны и частичной нейтрализации артиллерии противника. Перешедшие затем в наступление русские 8-я, 11-я, 7-я и 9-я армии (594 000 человек и 1938 орудий) прорвали хорошо укреплённую позиционную оборону австро-венгерского фронта (486 000 человек и 1846 орудий), которым командовал эрцгерцог Фридрих. Прорыв был осуществлён сразу на 13 участках с последующим развитием в сторону флангов и в глубину.
Наибольшего успеха на первом этапе достигла 8-я армия генерала от кавалерии А. М. Каледина , которая, прорвав фронт, 7 июня заняла Луцк , а к 15 июня наголову разгромила 4-ю австро-венгерскую армию эрцгерцога Иосифа Фердинанда . Было захвачено 45 тыс. пленных, 66 орудий, многие другие трофеи. Части 32-го корпуса, действующего южнее Луцка, взяли г. Дубно. Прорыв армии Каледина достиг 80 км по фронту и 65 в глубину.
11-я и 7-я армии прорвали фронт, но контрударами противника наступление было приостановлено.
9-я армия под командованием генерала П. А. Лечицкого прорвала фронт 7-й австро-венгерской армии, перемолов её во встречном сражении, и к 13 июня продвинулась на 50 км, взяв почти 50 тыс. пленных. 18 июня 9-я армия штурмом взяла хорошо укреплённый г. Черновцы , за свою неприступность названый австрийцами «вторым Верденом». Таким образом оказался взломанным весь южный фланг австрийского фронта. Преследуя противника и громя части, брошенные для организации новых рубежей обороны, 9-я армия вышла на оперативный простор, занимая Буковину: 12-й корпус, продвинувшись далеко на запад, взял г. Куты; 3-й кавалерийский корпус, проскочив ещё дальше, занял г. Кимполунг (ныне в Румынии); а 41-й корпус 30 июня захватил Коломыю, выходя к Карпатам.
Угроза взятия 8-й армией Ковеля (важнейший центр коммуникаций) заставила Центральные державы перебросить на это направление две германские дивизии с западноевропейского театра, две австрийские дивизии - с итальянского фронта и большое число частей с других участков Восточного фронта. Однако начатый 16 июня контрудар австро-германских войск против 8-й армии не достиг успеха. Наоборот, австро-германские войска были сами разбиты и отброшены за реку Стырь, где и закрепились, отбивая русские атаки.
В это же время Западный фронт откладывал нанесение предписанного ему Ставкой главного удара. С согласия начальника штаба верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева генерал Эверт отложил дату наступления Западного фронта до 17 июня. Частная атака 1-го гренадерского корпуса на широком участке фронта 15 июня оказалась неудачной, и Эверт приступил к новой перегруппировке сил, из-за чего наступление Запфронта было перенесено уже на начало июля.
Применяясь к изменяющимся срокам наступления Западного фронта, Брусилов давал 8-й армии все новые директивы - то наступательного, то оборонительного характера, развивать удар то на Ковель, то на Львов. Наконец, Ставка определилась с направлением главного удара Юго-западного фронта и поставила ему задачу: направление главного удара на Львов не менять, а по прежнему наступать на северо-запад, на Ковель навстречу войскам Эверта, нацеленными на Барановичи и Брест. Для этих целей Брусилову 25 июня передавались 2 корпуса и 3-я армия из состава Западного фронта.
К 25 июня в центре и на правом фланге Юго-Западного фронта установилось относительное затишье, на левом - 9-я армия продолжала успешное наступление.
28 июля Юго-Западный фронт начал новое наступление. После массированной артподготовки на прорыв пошла ударная группа (3-я, Особая и 8-я армии). Противник упорно сопротивлялся. Атаки сменялись контратаками. Особая армия одержала победу у местечек Селец и Трыстень, 8-я одолела врага у Кошева и взяла г. Торчин . Было захвачено 17 тысяч пленных, 86 орудий. В результате трехдневных жесточайших боев армии продвинулись на 10 км и вышли к р. Стоход уже не только в нижнем, но и в верхнем её течении. Людендорф писал: «Восточный фронт переживал тяжелые дни». Но атаки сильно укреплённых болотистых дефиле на Стоходе закончились неудачей, прорвать оборону немцев и взять Ковель не удалось.
В центре Юго-Западного фронта 11-я и 7-я армии при поддержке 9-й армии (ударившей противнику во фланг и тыл) разгромили противостоящие им австро-германские войска и прорвали фронт. Чтобы сдержать наступление русских, австро-германское командование перебрасывало в Галицию все, что можно (были переброшены даже две турецкие дивизии с Салоникского фронта). Но, затыкая дыры, противник вводил в бой новые соединения разрозненно, и их били по очереди. Не выдержав удара русских армий, австро-германцы начали отступать. 11-я армия взяла Броды и, преследуя противника, вышла на подступы ко Львову, 7-я армия овладела городами Галич и Монастыриска. На левом фланге фронта значительных успехов достигла 9-я армия генерала П. А. Лечицкого, занявшая Буковину и 11 августа взявшая Станислав.
К концу августа наступление русских армий прекратилось ввиду усилившегося сопротивления австро-германских войск, а также возросших потерь и утомления личного состава.
Итоги
Русская пехота
Австро-венгерские солдаты сдаются в плен русским войскам на румынской границе.
В результате Брусиловского прорыва Юго-Западный фронт нанёс поражение австро-венгерской армии, фронты при этом продвинулись от 80 до 120 км вглубь территории противника. Войска Брусилова заняли почти всю Волынь, заняли почти всю Буковину и часть Галиции.
Австро-Венгрия и Германия потеряли более 1,5 миллиона убитыми, ранеными и пропавшими без вести (убитых и умерших от ран - 300 000, пленных более 500 000), русские захватили 581 орудие, 1795 пулемётов, 448 бомбомётов и миномётов. Огромные потери, понесённые австро-венгерской армией, подорвали её боеспособность.
Войска Юго-Западного фронта потеряли убитыми, ранеными и без вести пропавшими около 500 000 солдат и офицеров, из которых 62 000 были убитыми и умершими от ран, ранеными и больными - 380 000, без вести пропавшими - 40 000.
Для отражения русского наступления Центральные державы перебросили с Западного, Итальянского и Салоникского фронтов 31 пехотную и 3 кавалерийские дивизии (более 400 тысяч штыков и сабель), что облегчило положение союзников в сражении на Сомме, и спасло терпящую поражения итальянскую армию от разгрома. Под влиянием русской победы Румыния приняла решение о вступлении в войну на стороне Антанты.
Итогом Брусиловского прорыва и операции на Сомме стал окончательный переход стратегической инициативы от Центральных держав к Антанте. Союзникам удалось добиться такого взаимодействия, при котором в течение двух месяцев (июль-август) Германии приходилось направлять свои ограниченные стратегические резервы и на Западный, и на Восточный фронт.
Оценка Верховного главнокомандующего
Высочайшие телеграммы на имя командующего Юго-Западным фронтом ген. А. А. Брусилова :
Передайте Моим горячо любимым войскам вверенного Вам фронта, что я слежу за их молодецкими действиями с чувством гордости и удовлетворения, ценю их порыв и выражаю им самую сердечную благодарность
Верховный главнокомандующий Император Николай II
Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, командующих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха
-Николай
Награждения
За успешное проведение этого наступления А. А. Брусилов большинством голосов Георгиевской Думы при Ставке Верховного Главнокомандующего был представлен к награждению орденом Cв. Георгия 2-й степени. Однако Император Николай II не утвердил представления. М. В. Ханжин за его роль в разработке операции был произведен в генерал-лейтенанты (что было самым значимым награждением среди участвующих в операции генералов). А. А. Брусилов и А. И. Деникин были награждены георгиевским оружием с бриллиантами.
Примечания
Литература
- История Первой мировой войны 1914-1918 гг. / под редакцией И. И. Ростунова. - 1975. - Т. 2. - С. 607.
- Зайончковский А. М. Первая мировая война . - СПб. : Полигон, 2000. - 878 с. - ISBN 5-89173-082-0
- Бэзил Лиддел Гарт . 1914. Правда о Первой мировой. - М .: Эксмо , 2009 . - 480 с. - (Перелом истории). - 4300 экз. - ISBN 978-5-699-36036-9
- Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 г. - Пг., 1923.