В 1944 г. Красная Армия провела ряд наступательных операций, в результате которых государственная граница СССР была восстановлена на всем протяжении от Баренцева до Черного моря. Гитлеровцы были изгнаны из Румынии и Болгарии, из большинства районов Польши и Венгрии. Красная Армия вступила на территорию Чехословакии и Югославии.

В числе этих операций был и разгром немецко-фашистских войск на территории Беларуси, вошедший в историю под кодовым названием «Багратион». Это одна из крупнейших наступательных операций Красной Армии против группы армий «Центр» в годы Великой Отечественной войны.

В проведении операции «Багратион» участвовали армии четырех фронтов: 1-го Белорусского (командующий К. К. Рокоссовский), 2-го Белорусского (командующий Г. Ф. Захаров), 3-го Белорусского (командующий И. Д. Черняховский), 1-го Прибалтийского (командующий И. X. Баграмян), силы Днепровской военной флотилии. Длина фронта боевых действий достигала 1100 км, глубина движения войск — 560—600 км. Общее количество войск к началу операции составляло 2,4 млн человек.

Операция «Багратион» началась утром 23 июня 1944 г. После артиллерийской и авиационной подготовки на Витебском, Оршанском и Могилевском направлениях перешли в наступление войска 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов. На второй день на вражеские позиции обрушили удар войска 1-го Белорусского фронта на Бобруйском направлении. Действия фронтов координировали представители Ставки Верховного Главнокомандования маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и А. М. Василевский.

Сильные удары по коммуникациям и линиям связи оккупантов нанесли белорусские партизаны. В ночь на 20 июня 1944 г. начался третий этап «рельсовой войны». За эту ночь партизаны взорвали более 40 тыс. рельсов.

К концу июня 1944 г. советские войска окружили и уничтожили витебскую и бобруйскую группировки врага. В районе Орши была ликвидирована группировка, прикрывавшая Минское направление. Оборона врага на территории между Западной Двиной и Припятью была взломана. Первое боевое крещение около деревни Ленино Могилевской области приняла 1-я Польская дивизия имени Т. Костюшко. В боях за освобождение Беларуси принимали участие французские летчики авиационного полка «Нормандия — Неман».

1 июля 1944 г. был освобожден Борисов, а 3 июля 1944 г. — Минск. В районе Минска, Витебска и Бобруйска было окружено и уничтожено 30 гитлеровских дивизий.

Советские войска продолжали наступление на запад. 16 июля они освободили Гродно, а 28 июля 1944 г. — Брест. Оккупанты были полностью изгнаны с белорусской земли. В честь Красной Армии — освободительницы Беларуси от немецко-фашистских захватчиков на 21-м километре Московского шоссе насыпан Курган Славы. Четыре штыка этого монумента символизируют четыре советских фронта, воины которых участвовали в освобождении республики.

Ариель - ремонт ванной комнаты и туалета, современная компания и отличные цены.

Противник «Багратиона» не ждал 6 июня 1944 года англо-американские войска начали успешную высадку на побережье в Нормандии. Это, конечно, ускорило поражение Германии, но вместе с тем серьёзно не повлияло на состав немецких войск на советско-германском фронте. К началу июля из 374 дивизий, которыми располагала Германия, на Восточном фронте было 228 дивизий, две трети всех боеспособных соединений. 60 дивизий находились во Франции, Бельгии и Голландии, 26 — в Италии, 17 — в Норвегии и Дании и 10 — в Югославии, Албании и Греции.

Главный удар летом 1944 года наша Ставка наметила нанести в Белоруссии. Советская разведка установила, что самые мощные группировки врага находятся на Западной Украине и в Румынии. В них насчитывалось около 59% пехотных и 80% танковых дивизий. В Белоруссии германское командование держало менее сильную группу армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал Э. Буш. Ставка ВГК пришла к правильному выводу, что немецкое командование ожидает главный удар наших войск не в Белоруссии, а на южном крыле — в Румынии и на Львовском направлении.

Советское командование хорошо подготовило и блестяще провело Белорусскую наступательную операцию под кодовым названием «Багратион». К началу операции 1-й Прибалтийский (командующий — генерал И.Х. Баграмян), 3-й Белорусский (командующий — генерал И.Д. Черняховский, 2-й Белорусский (командующий — генерал Г.Ф. Захаров) и 1-й Белорусский (командующий — генерал К.К. Рокоссовский) фронты имели 2400000 человек, около 36400 орудий и миномётов, 53000 самолётов, 52000 танков.

План операции предусматривал быстрый прорыв обороны врага на шести направлениях — Витебском, Богушевском, Оршанском, Могилёвском, Свислочском и Бобруйском, глубокими ударами четырёх фронтов разгромить основные силы группы армий «Центр» и уничтожить его войска по частям. Эта группа имела в своём распоряжении 500000 человек, 9500 орудий и миномётов, 900 танков и 1300 самолётов.

Перед советскими войсками была поставлена задача стратегического и политического характера: ликвидировать выступ врага протяжённостью более 1100 километров в районе Витебска, Бобруйска, Минска, разбить и уничтожить крупную группировку немецких войск. Такова была главная задача наших войск летом 1944 года. Намечалось создать хорошие предпосылки для последующего наступления Красной Армии в западных областях Украины, в Прибалтике, Польше и Восточной Пруссии.

Наше наступление в Белоруссии стало неожиданным для противника. Типпельскирх, командовавший тогда 4-й армией, позже писал, что «возглавлявший фронт в Галиции В. Модель не допускал возможности наступления русских нигде, кроме как на его участке». Верховное германское командование соглашалось с ним. Оно считало возможным наше наступление и в Прибалтике. Фельдмаршал Кейтель на совещании командующих армиями в мае 1944 года заявил: «На Восточном фронте положение стабилизировалось. Можно быть спокойным, так как русские не скоро смогут начать наступление».

19 июня 1944 года Кейтель говорил, что он не верит в значительное наступление русских на центральном участке фронта. Советское командование умело дезинформировало противника. Чтобы ввести немцев в заблуждение, Ставка ВГК демонстративно «оставляла» на юге большую часть своих танковых дивизий.

Белорусская операция длилась с 23 июня 1944 года до 29 августа — свыше двух месяцев. Она охватила более тысячи двухсот километров по фронту — от Западной Двины до Припяти и до шестисот километров в глубину — от Днестра до Вислы и Нарева.

2-ой Белорусский фронт. Операция "Багратион".

Солдатский перекур на привале. Второй Белорусский фронт_июнь 1944 года Снимок Эммануила Евзерихина.

Трофейное оружие 211мм мортира М18

Трофейное оружие "Пантера" и Pz.IV из 5 тд.

Закономерный итог разгрома немецкой 9-й армии. Колонна пленных немцев снятая с самолета. Приблизительно по самым скромным подсчетам 3000-4000 человек.

Прямое попадание ФАБ-250 в скопление артиллерии и автотранспорта на шоссейной дороге, в результаче чего по дороге движение совершенно прекратилось". Это опять Жлобинское шоссе, район деревни Дубовка.

При проведении операции "Багратион", советские войска в Белорусси наносили два удара по сходящимся направлениям на Бобруйск. Когда командованию 9-й немецкой армии стало понятно, что фронт не удержать, германские войска стали отходить на Бобруйск. Бедность дорожной сети в Белоруссии и болотисто-лесистая местность привели к тому, что многокилометровые колонны немецких войск сгрудились всего на двух крупных шоссе Жлобинском и Рогачевском, где подверглись массированным ударам советской 16-й воздушной армии. Некоторые немецкие части были практически уничтожены на Жлобинском шоссе. Общая панорама уничтоженной немецкой техники на Жлобинском шоссе (слева САУ "Хуммель", в центре танк Pz IV).

Ситуация резко ухудшилась для немецких войск, когда на пересечение Жлобинского и Рогачевского шоссе вышел 9-й советский танковый корпус. Фактически "стоячие" колонны подверглись еще более массированным авиаударам 16-й ВА. Еще одно фото с Жлобинского шоссе. В отчете 16 ВА сказано, что это "участок от д.Титовка на юг, размером 500мХ2000м". На переднем плане САУ StuG III, с сорванной крышей.

Всего фотографы 16-й советской ВА насчитали на этом куске шоссе 30 танков (видимо САУ тоже пошли как танки) и 250 автомашин.
Под раздачу попадала и боевая, и вспомогательная техника. На этом снимке видим полугусеничный тягач, САУ "Мардер"и счетверенную ЗСУг на полугусеничнном тягаче. Про "Мадер" написано: "На фото №8 самоходная пушка, в которую попала ПТАБ в отсек размещения прислуги, верхняя часть взорвана, экипаж уничтожен."

Отличилась не только 16-я воздушная армия, но и 4-я ВА. Вот как летчики штурмовики этой армии "раскатали" немцев на шоссе под Витебском.

А это фото с еще одного шоссе под Витебском смело можно назвать: "Смерть фашистким оккупантам". На фото около 100 (!) единиц уничтоженной техники!

«Второй фронт» партизан

Большую роль в этом сражении сыграли партизаны. Накануне Белорусской операции «Багратион» они сообщили о расположении 33 штабов, 30 аэродромов, 70 крупных складов, о составе более 900 вражеских гарнизонов и около 240 частей, о направлении движения и характере перевозимых грузов 1642 эшелонами противника.

Рокоссовский писал: «Партизаны получили от нас конкретные задания, где и когда ударить по коммуникациям и базам немецко-фашистских войск. Они подорвали более 40000 рельсов, взрывали поезда на железнодорожных магистралях Бобруйск — Осиповичи — Минск, Барановичи — Лунинец и другие». С 26 по 28 июня партизаны пустили под откос 147 эшелонов с войсками и боевой техникой. Они участвовали в освобождении городов, своими силами заняли ряд крупных населённых пунктов.

23 июня советские войска прорвали оборону немцев. На третий день в районе Витебска были окружены пять пехотных дивизий, которые были разгромлены и 27 июня сдались в плен. Войска 1-го Белорусского фронта 27 июня взяли в кольцо бобруйскую группировку врага — до 40000 солдат и офицеров. 29 июня они были разбиты. Оборона немцев была прорвана 23—28 июня на всех направлениях 520-километрового фронта. Советские войска продвинулись на 80—150 километров, окружили и уничтожили 13 дивизий врага. Гитлер снял Э. Буша с поста командующего группой армий «Центр» и поставил на его место генерал-фельдмаршала В. Моделя.

3 июля после ожесточённого боя советские войска освободили столицу Белоруссии Минск. Город был в развалинах. Немногие уцелевшие здания были заминированы и подготовлены к взрыву. Но их всё-таки удалось спасти: немцам помешала стремительность ворвавшихся в город наших частей.

В кольце диаметром примерно 25 километров оказалось до 40000 гитлеровцев. К концу дня 7 июля окружённые под Минском 12-й, 27-й и 35-й армейские, 39-й и 41-й танковые корпуса были разгромлены. Исполняющий обязанности командующего 4-й армией генерал В. Мюллер отдал приказ о капитуляции. В боях, длившихся до 11 июля, немцы потеряли свыше 70000 человек убитыми и около 35000 пленными, среди них были 12 генералов (три командира корпуса и девять командиров дивизий).

Наши войска продвинулись на 550—600 километров в полосе протяжённостью более 1100 километров. Это создало хорошие возможности для наступления на Львовско-Сандомирском направлении, в Восточной Пруссии и для дальнейшего удара на Варшаву и Берлин. В результате великолепно проведённой операции «Багратион» наголову была разбита группа немецких армий «Центр». Были уничтожены 17 немецких дивизий и 3 бригады, 50 дивизий потеряли более половины своего состава. Чтобы остановить наступление советских войск, гитлеровское командование перебросило в Белоруссию 46 дивизий и 4 бригады с других участков фронта.

Истоки замечательных побед Красной Армии в 1944 году заключались не только в нашем превосходстве в людях и вооружении, но и главным образом в том, что советские генералы и солдаты научились хорошо воевать.

В тех боях восемнадцатилетний боец Юрий Смирнов напросился на выполнение опасного боевого задания. Он сказал командиру роты: «Я недавно книгу прочитал «Как закалялась сталь». Павел Корчагин тоже попросился бы в этот десант». Он, будучи раненным, когда был без сознания, попал в плен. Врагу нужно было срочно узнать, какие цели поставлены перед русским танковым десантом. Но Юрий не сказал ни слова, хотя его зверски истязали целую ночь. «В исступлении, поняв, что им ничего не добиться, они прибили его гвоздями к стене блиндажа». «Десант, тайну которого сохранил Герой ценой своей жизни, выполнил поставленную задачу. Шоссе было перерезано, наступление наших войск развернулось по всему фронту…» Комсомольцу Юрию Смирнову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза

После форсирования Вислы рота 220-го полка 79-й гвардейской дивизии под командованием лейтенанта В. Бурбы отбивала беспрерывные атаки немецкой пехоты и танков. Из роты в живых осталось 6 человек, но занятую позицию они сумели не отдать врагу. Жертвенный подвиг совершил при отражении вражеской атаки В. Бурба. Когда танки подошли совсем близко, он, метнув связку гранат, подбил танк, а под второй бросился сам со связкой гранат в руке. Он был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Боец 220-го полка П. Хлюстин в критический момент боя тоже со связкой гранат бросился под немецкий танк и помог остановить атаку врага. Ему также посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Убедительные знаки победы

Х. Вестфаль признал: «В течение лета и осени 1944 года немецкую армию постигло величайшее в её истории поражение, превзошедшее даже сталинградское.

22 июня русские перешли в наступление на фронте группы армий «Центр»… Вопреки предупреждению генерального штаба сухопутных сил, фронт обороны, удерживаемый группой армий «Центр», был опасно ослаблен, так как Гитлер приказал за её счёт усилить группу армий, расположенную к югу, где он ожидал наступления в первую очередь. Противник во многих местах прорвал фронт группы армий «Центр», и, поскольку Гитлер строго-настрого запретил эластичную оборону, эта группа армий была ликвидирована. Лишь рассеянные остатки 30 дивизий избежали гибели и советского плена».

Генерал вермахта Бутлар даже посчитал, что «разгром группы армий «Центр» положил конец организованному сопротивлению немцев на востоке». В Белорусской операции германская группа армий потеряла от 300000 до 400000 человек убитыми. Гудериан признал: «В результате этого удара группа армий «Центр» была уничтожена. Мы понесли громадные потери — около двадцати пяти дивизий».

Американский исследователь М. Сефф 22 июня 2004 года писал: «Шестьдесят лет назад, 22 июня 1944 года, Красная Армия начала свою самую главную ответную кампанию… В историю операция вошла как «Белорусское сражение». Именно оно, а не Сталинградская и не Курская битвы, в конечном счёте, сломало хребет фашистской армии на востоке. Штабные офицеры вермахта с неверием и возрастающим страхом наблюдали, как тактика «блицкрига», которую они с такой результативностью использовали в течение пятнадцати месяцев, чтобы захватить просторы европейской части России, обернулась против них. В течение месяца немецкая группа армий «Центр», бывшая стратегической опорой Германии в России на протяжении трёх лет, была уничтожена. Танковые колонны Красной Армии окружили 100 тысяч лучших солдат Германии. В общей сложности немцы потеряли 350 тысяч человек. Это было поражение, ещё более крупное, чем под Сталинградом». Сефф предостерёг политических и военных авантюристов: «Урок, который «Багратион» наглядно преподал фашистскому вермахту 60 лет назад, остаётся актуальным и по сей день. Недооценивать Россию неумно: у её народа есть привычка побеждать, когда от него этого меньше всего ждут».

Быстрое продвижение Красной Армии к нашим западным границам вызвало сильнейшую обеспокоенность Черчилля. В 1944 году он посчитал, что «Советская Россия стала смертельной угрозой» и потому надо «немедленно создать новый фронт против её стремительного продвижения». Получается, что этот фронт должен быть создан не против немцев, а против нашего наступления…

Чтобы показать, насколько выросли боеспособность Красной Армии, воинское умение её генералов, офицеров и солдат, нужно сделать интересное сравнение. Союзные войска высадились во Франции 6 июня 1944 года. За четыре с половиной месяца они достигли Германии, пройдя 550 километров. Средняя скорость движения — 4 километра в день. Наши войска 23 июня 1944 года начали наступать от восточной границы Белоруссии и 28 августа вышли на Вислу. П. Карель в книге «Восточный фронт» зафиксировал: «За пять недель они прошли с боями 700 километров (то есть 20 км за день!) — темпы наступления советских войск превышали темпы продвижения танковых групп Гудериана и Гота по маршруту Брест — Смоленск — Ельня во время «блицкрига» летом 1941 года».

Сейчас в зарубежной и «нашей» либеральной печати бичуют советское командование за якобы жестокое отношение к военнопленным. Некие С. Липатов и В. Ярёменко в статье «Марш через Москву» использовали «марш» свыше сорока тысяч немецких военнопленных по улицам Москвы для дискредитации советского строя. Роняя слёзы, они писали о том, как 17 июля 1944 года немцы «шли по улице грязные, завшивленные, оборванные». Доктор Ханс Зиммер в книге «Встреча с двумя мирами» вспоминает: «Тысячи пленных шли босиком, или в одних портянках, или в парусиновых тапках». Авторам статьи можно было бы добавить, что один из пленных, увидев среди москвичей Героя Советского Союза В. Карпова, зло показал ему крепко сжатый кулак, а тот, некультурный азиат, подло поиздевался над ним — повертел пальцем у виска, давая понять, что он набитый дурак. Разве можно забыть такое?

«Тысячи людей за оцеплением на тротуарах отрепетированно и по команде кричали: «Гитлер капут!» и обильно плевали в колонны». Можно подумать, что тогда сотни тысяч праздных москвичей предварительно много раз собирали в клубах и кинотеатрах и проводили репетиции под строгим присмотром НКВД. Если же говорить серьёзно, то нынешние горе-толкователи отечественной истории не в состоянии понять, что жуткие злодеяния, какие творили у нас оккупанты, не могли не вызвать у советских людей чувства ненависти к ним, и потому «нередко солдаты оцепления применяли силу или угрозу силой при попытке некоторых горячих женщин наброситься с кулаками на участников марша».

В 1942 году И. Эренбург призывал: «Нельзя стерпеть немцев». Ненависть к фашизму сливалась с ненавистью к ним. 11 апреля 1945 года он писал в «Красной звезде»: «Все бегут, все мечутся, все топчут друг друга… Германии нет: есть колоссальная шайка». Через три дня в напечатанной в «Правде» статье «Товарищ Эренбург упрощает» Г. Александров критиковал его за то, что он не брал в расчёт расслоение немцев, когда утверждал, что все они ответственны за преступную войну.

Липатов и Ярёменко оценили «марш» немецких военнопленных как «унизительное представление», «спектакль», который «явно не удался». Как понять мотивы такой недоброжелательной оценки? «Люди с удивлением смотрели на жалкие остатки того легендарного, непобедимого, всегда победоносного германского вермахта, которые теперь проходили мимо побеждённые и оборванные». Немцы яростно рвались захватить Москву, намеревались устроить в ней победный парад, взорвать Кремль. Вот и предоставили им — только не как победителям — возможность пройти по нашей столице. После этого показательного «марша» у советских людей крепло предчувствие скорой и окончательной Победы.

О немецких пленных

Немецкие историки полагают, что в советском плену находились более трёх миллионов немецких военнослужащих, из них около миллиона там погибли. Число погибших явно преувеличено. В документе МВД СССР для ЦК КПСС отмечалось, что было пленено, передано в лагеря Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) и персонально учтено 2388443 немецких военнопленных. Освобождено из плена и репатриировано 2031743 человека. Умерли в плену 356687 немцев. По последним данным, во время войны наши войска захватили в плен 3777300 человек, в том числе немцев и австрийцев — 2546200, японцев — 639635, венгров — 513767, румын — 187370, итальянцев — 48957, чехов и словаков — 69977, поляков — 60280, французов — 23136, югославов — 21822, молдаван — 14129, китайцев — 12928, евреев — 10173, корейцев — 7785, голландцев — 4729, финнов — 2377.

В Сталинграде были взяты в плен 110000 истощённых и обмороженных немецких солдат. Большинство из них вскоре умерли — в места постоянного заключения прибыли 18000, из них в Германию возвратились около 6000 человек. А. Бланк в статье «Пленники Сталинграда» писал: «Большинство прибывавших военнопленных были сильно истощены, что явилось причиной дистрофии. Советские врачи принимали самые различные меры, чтобы восстановить их силы и здоровье. Легко ли это было делать во время войны, когда высококалорийные продукты ценились на вес золота? Делалось же, однако, буквально всё, что возможно, и результаты быстро сказывались: многие больные стали понемногу ходить, исчезала одутловатость лица.

Страшнее дистрофии сыпняк. Поголовную вшивость удалось — правда, не без трудностей — ликвидировать сравнительно быстро, но многие немцы прибыли в лагерь уже больными, переполнив лагерный лазарет. Наши неутомимые врачи, медицинские сёстры и санитарки сутками не выходили из палат. Борьба шла за каждую жизнь. В специальных госпиталях для военнопленных, находившихся неподалёку от лагеря, десятки врачей и медицинских сестёр тоже спасали от смерти немецких офицеров и солдат. Многие из наших людей становились жертвами тифа. Тяжело заболели врачи Лидия Соколова и Софья Киселёва, начальник медицинской части госпиталя молодой врач Валентина Миленина, медицинские сёстры, переводчик Рейтман и многие другие. Несколько наших работников погибли от тифа».

Нашим недоброжелателям стоит сравнить это с тем, как относились немцы к советским военнопленным.

Варшавское восстание

Либеральные СМИ уже давно распространяют мысль о том, что русские виноваты во многих бедах Польши. Д. Гранин спросил: «Была ли вся эта война справедливой с первого по последний день?» И ответил: «Увы, много было такого, что нельзя отнести к этой категории: достаточно вспомнить историю Варшавского восстания». Русофобский «Мемориал» 14 сентября 1999 года осудил «постыдное бездействие советских войск на Висле в дни Варшавского восстания 1944 года». Чего здесь больше: сугубо дремучего невежества или мстительного стремления подло оплевать нашу армию? Обвинители, а их немало, не хотят вникнуть в суть создавшейся в то время военной обстановки, не желают ознакомиться с реальными документами.

Руководитель Варшавского восстания генерал Бур-Комаровский сотрудничал тогда с представителями германского командования. Он заявлял: «В данном случае ослабление Германии как раз не в наших интересах. Кроме того, я вижу угрозу в лице России. Чем дальше находится русская армия, тем лучше для нас». В польских архивах обнаружен документ о переговорах старшего офицера немецкой службы безопасности П. Фухса с командующим Армией Крайовой Т. Бур-Комаровским. Немецкий офицер попытался отговорить этого польского генерала от мысли начать восстание в Варшаве, но тот ответил ему: «Это дело престижа. Поляки при помощи Армии Крайовой хотели бы освободить Варшаву и назначить здесь польскую администрацию до момента вхождения советских войск». Бур-Комаровский и его штаб отдали своему воинству приказ, в котором провозглашалось: «Большевики перед Варшавой. Они заявляют, что они — друзья польского народа. Это — коварная ложь. Большевистский враг встретится с такой же беспощадной борьбой, которая поколебала немецкого оккупанта. Действия в пользу России являются изменой родине. Немцы удирают. К борьбе с Советами!»

Тейлор признал, что восстание «было скорее антирусским, чем антинемецким». В «Истории войн» о нём сказано так: «Было поднято поляками, подпольным фронтом (антикоммунистическим) во главе с генералом Т. Бур-Комаровским в надежде, что русские, находящиеся за Вислой, придут на помощь. Но они бездействовали, пока германские СС в течение 2 месяцев топили в крови восстание». И ни слова о вине Бур-Комаровского, не предупредившего наше командование о выступлении варшавян. Генерал Андерс (он в 1942 году увёл из нашей страны польские войска, которые были под его командованием, в Иран, а потом в Италию), узнав о восстании, прислал в Варшаву депешу, в которой написал: «Я лично считаю решение командующего АК (о начале восстания) несчастьем... Начало восстания в Варшаве в нынешней ситуации является не только глупостью, но и явным преступлением».

Британский корреспондент А. Верт спросил К. Рокоссовского: «Было ли Варшавское восстание оправданным?» Тот ответил: «Нет, это была грубая ошибка... Восстание имело бы смысл только в том случае, если бы мы были уже готовы вступить в Варшаву. Подобной готовности у нас не было ни на одном из этапов... Учтите, что у нас за плечами более двух месяцев непрерывных боёв».

Сталин хотел продолжить наступление наших войск, чтобы занять район северо-западнее Варшавы и облегчить положение восставших. В. Карпов в «Генералиссимусе» отметил: «Очень не любил Верховный, когда с ним не соглашались. Но в этом случае его можно было понять. Ему хотелось снять, сбить накал зарубежных обвинений в том, что Красная Армия не пришла на помощь восставшим в Варшаве, а Жуков и Рокоссовский… не хотели ради не совсем понятных им политических интересов идти на дальнейшие жертвы и продолжать наступление, которое, как они считали, не принесёт успеха».

Наши войска нуждались в передышке. Когда они пытались наступать, то несли неоправданно немалые потери. Нужно было время, чтобы подтянуть отставшие тылы, подготовиться к переправе через Вислу и к штурму польской столицы. К тому же необходимо было предотвратить опасную угрозу нависшей с севера немецкой группировки. К. Рокоссовский заключил: «Откровенно говоря, самым неудачным временем для начала восстания было именно то, в какое оно возникло. Как будто руководители восстания нарочно выбрали момент, чтобы потерпеть поражение».

«Обстановка в Варшаве становилась всё более тяжелой, начались распри среди восставших. И только тогда главари АК решились через Лондон обратиться к советскому командованию. Начальник Генерального штаба А.И. Антонов, получив депешу от них, оформил связь между нашими войсками и повстанцами. Уже на второй день после этого, 18 сентября, английское радио передало, что генерал Бур сообщил о координации действий со штабом Рокоссовского, а также о том, что советские самолёты непрерывно сбрасывают восставшим в Варшаве оружие, боеприпасы и продовольствие.

Оказывается, не было неодолимых проблем, чтобы связаться с командованием 1-го Белорусского фронта. Было бы желание. А поспешил Бур установить с нами связь лишь после того, как потерпела неудачу попытка англичан снабжать повстанцев с помощью авиации. Днём над Варшавой появилось 80 самолётов «Летающая крепость» в сопровождении истребителей «Мустанг». Они проходили группами на высоте 4500 метров и сбрасывали груз. Конечно, при такой высоте он рассеивался и по назначению не попадал. Немецкие зенитки сбили два самолёта. После этого случая англичане не повторили своих попыток».

С 13 сентября по 1 октября 1944 года советская авиация произвела в помощь восставшим 4821 самолётовылет, в том числе с грузами для их войск — 2535. Наши самолёты по заявкам повстанцев прикрывали их районы с воздуха, бомбили и штурмовали немецкие войска в городе, сбросили с самолётов 150 миномётов, 500 противотанковых ружей, автоматы, боеприпасы, медикаменты, 120 тонн продовольствия.

Рокоссовский сообщил: «Расширяя помощь восставшим, мы решили высадить сильный десант на противоположный берег, в Варшаву, используя наплавные средства. Организацию операции взял на себя штаб 1-й польской армии. Время и место высадки, план артиллерийского и авиационного обеспечения, взаимные действия с повстанцами — всё было заблаговременно обговорено с руководством восстания. 16 сентября десантные подразделения польской армии двинулись через Вислу. Они высаживались на участках берега, которые были в руках повстанческих отрядов. На том и строились все расчёты. И вдруг оказалось, что на этих участках… гитлеровцы.

Операция протекала тяжело. Первому броску десанта с трудом удалось уцепиться за берег. Пришлось вводить в бой всё новые силы. Потери росли. А руководители повстанцев не только не оказали никакой помощи десанту, но даже и не попытались связаться с ним. В таких условиях удержаться на западном берегу Вислы было невозможно. Я решил операцию прекратить. Помогли десантникам вернуться на наш берег. …Вскоре мы узнали, что по распоряжению Бур-Комаровского и Монтера части и отряды АК к началу высадки десанта были отозваны с прибрежных окраин в глубь города. Их место заняли немецко-фашистские войска. При этом пострадали находившиеся здесь подразделения Армии Людовой: аковцы не предупредили их о том, что покидают прибрежную полосу». В этой операции мы потеряли 11000 воинов, 1-я армия Войска Польского — 6500. О сути и ходе Варшавского восстания обстоятельно поведал С. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны».

Офицер военной разведки Герой Советского Союза Иван Колос для выполнения боевого задания был выброшен в сентябре 1944 года в пекло боёв в Варшаве. Там он получил ранение и контузию, но, как писала Л. Щипахина, за 10 дней «сумел организовать сеть разведки, вышел на связь с руководством Армии Крайовой и Армии Людовой, встречался с главнокомандующим генералом Бур-Комаровским. Корректировал действия наших лётчиков, которые сбрасывали восставшим оружие и продовольствие». Когда восставшие капитулировали, И. Колос уходил по канализационным трубам под Варшавой, вышел к Висле и переплыл её, доложил командующему 1-м Белорусским фронтом маршалу Рокоссовскому об обстановке в Варшаве и передал ценные документы.

К 60-летию Победы польское посольство пригласило И. Колоса на торжественный приём, где он услышал оскорбительные слова из уст президента Польши А. Квасьневского в адрес СССР и нашей армии. Когда настало время получать награду из его рук, Колос сказал: «Лично я уже давно простил всех, кто мешал мне жить, простил людскую несправедливость, зависть и неблагодарность. Но лично я не могу предать всех, кто погиб за освобождение Варшавы, Польши, а их было более 600 тысяч. Не могу предать своего боевого друга Дмитрия Стенько, который погиб в Варшаве. Предать тех разведчиков, которые до меня пытались установить связь с восставшими. Склоняясь перед памятью погибших, я не могу принять памятную медаль».

Б. Урланис в своей книге «Война и народонаселение Европы» указал, что «в ходе югославского сопротивления погибли около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского — почти 29 тысяч (из всего лишь 1 миллиона населения), а польского — 33 тысячи (из 35 миллионов)». В. Кожинов заключил: «Доля населения, погибшего в реальной борьбе с германской властью в Польше, в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!.. (Речь идёт о павших с оружием в руках)». Поляки воевали в английских частях в Италии, в составе наших войск и в 1939 году с немцами. Погибло за родину в 1939—1945 годах 123 тысячи польских военнослужащих, что составляет 0,3% от всего населения. Мы потеряли около 5% населения страны.

Черчилль говорил, что «без русских армий Польша была бы уничтожена, а сама польская нация стёрта с лица земли». Не за эти ли наши заслуги из Кракова убрали памятник маршалу И. Коневу? Бывший премьер правительства Польши М. Раковский написал: «Символическим актом кретинизма были свержение памятника маршалу И. Коневу и демонстративная отправка его на металлолом. Памятника человеку, который спас Краков». Е. Березняк, руководитель подпольной группы «Голос», много сделавшей для спасения Кракова от разрушения немцами, был приглашён на празднование 50-й годовщины освобождения города. А за день до праздника, 17 января 1995 года, в краковской газете он «прочитал о том, что 18 января 1945 года в город ворвались полураздетые голодные солдаты маршала Конева и начались грабежи и насилия. Далее говорилось: те, кто завтра, 18 числа, будет возлагать на могилы оккупантов венки и цветы, могут вычеркнуть себя из списка поляков».

Катынь, опять Катынь

Дискуссия о Варшавском восстании — не единственная «горячая точка» в наших отношениях с Польшей. Сколько авторов рассуждают «о расстреле 24 тысяч польских офицеров в «мирное» лето 1939 года» в СССР и требуют от нас искупить эту вину. Вот и в «Тверской жизни» пришлось 6 мая 1998 года прочитать: «Никакой логикой, кроме логики злобной мести за поражение в войне 1920 года, нельзя объяснить их бессмысленное и абсолютно беззаконное уничтожение в мае 1940 года. Мы... несём за это историческую ответственность». Придётся остановиться на этой «ответственности».

3 мая 1943 года начальник Главного управления пропаганды Хейнрик послал секретную телеграмму немецкому начальству в Краков: «Вчера из Катыни возвратилась часть делегации Польского Красного Креста. Они привезли гильзы патронов, которыми были расстреляны жертвы Катыни. Оказалось, что это немецкие боеприпасы калибра 7,65 фирмы Геко». Геббельс записал 8 мая 1943 года: «К несчастью, в могилах под Катынью было найдено немецкое обмундирование… Эти находки надо всегда хранить в строгом секрете. Если об этом узнали бы наши враги, вся афера с Катынью провалилась бы». Ветеран войны И. Кривой сообщил: «С полной ответственностью и категоричностью заявляю, что я польских военнопленных видел несколько раз в 1941 году — буквально накануне войны. Я утверждаю, что польские военнопленные в Катынском лесу до занятия фашистами г. Смоленска были живы!» Есть и другие факты, говорящие о причастности именно немцев к этому злодеянию.

Ю. Мухин в книге «Антироссийская подлость» показал, что расстреляли поляков не весной 1940 года, а осенью 1941 года, когда фашисты уже заняли Катынь. В карманах убитых были найдены документы, датированные 1941 годом. Он доказал, что под видом рассекреченных архивных документов преподносятся фальшивки. Так, будто бы Особое совещание при НКВД вынесло смертный приговор польским офицерам, исполненный весной 1940 года. Но это совещание получило право принимать такие решения только в ноябре 1941 года. И «то, что Особое совещание не выносило смертных приговоров до начала войны, подтверждено тысячами подлинных документов, находящихся в архивах».

После освобождения Катыни в 1943 году международная комиссия под председательством хирурга Бурденко установила, что поляки расстреляны немцами осенью 1941 года. Выводы комиссии полно представлены в исследовании Ю. Мухина «Катынский детектив», статьях В. Шведа «Вновь о Катыне», А. Мартиросяна «Кто расстрелял польских офицеров в Катыни» и других публикациях.

В Заявлении Президиума ЦК КПРФ от 26 ноября 2010 года говорится: «Главными документами геббельсовской версии о расстреле поляков органами НКВД СССР являются так называемые документы, неожиданно обнаруженные осенью 1992 года. Главным из них выступает «мартовская записка Берии И.В. Сталину от 1940 года, в которой якобы предлагается расстрелять 27 тысяч польских офицеров и якобы имеется положительная резолюция Сталина. При этом как содержание «записки», так и обстоятельства её появления вызывают законные сомнения в её подлинности. Это же относится к двум другим «доказательным» документам: выписке из решения Политбюро ЦК от 5 марта 1940 года и записке председателя КГБ СССР А. Шелепина на имя Н. Хрущёва 1959 года. Все они изобилуют огромным количеством смысловых и орфографических ошибок, а также ошибок в оформлении, недопустимых для такого уровня документов. Есть достаточно оснований утверждать, что они были изготовлены в начале 1990-х годов по инициативе ельцинского окружения. Существуют неоспоримые, документально подтверждённые факты и свидетельства, а также прямые вещественные доказательства, указывающие на расстрел польских офицеров не НКВД СССР весной 1940 года, а немецкими оккупационными властями осенью 1941 года, после захвата Смоленской области силами вермахта».

Ничего этого не приняла во внимание Госдума РФ. Она в декабре 2010 года приняла Заявление «О катынской трагедии и её жертвах», в котором бездоказательно утверждается, что вина за расстрел польских военнопленных лежит на советских руководителях и сотрудниках НКВД.

Узнав о решении председателя правительства РФ Касьянова выплачивать деньги репрессированным полякам, Е. Аргин спросил: «Кто выплачивал деньги родственникам 80000 красноармейцев, попавших в плен после советско-польской войны 1920 года? ...Кто выплачивал деньги родственникам тысяч советских солдат — освободителей Польши, которых подло, из-за спины, убивали местные националисты и им подобные?»

Профессор Варшавского университета П. Вечоркевич писал об отношении авторов польских учебников к России: «Наше видение польско-русской истории мартирологично. Без конца говорится об ущербе, который мы понесли от россиян. Хотя отрицать этот ущерб нельзя, но и не стоит вырывать его из общего исторического контекста. Нельзя раздувать мифы о «москалях», которые все плохие».

Хотелось бы верить: поляки в конце концов поймут, что нельзя копить одни обиды и забывать об огромном вкладе советского народа и Советского государства в созидание их нынешней государственности, что ненависть к России ничего хорошего им не принесёт, что сама история обрекла поляков и русских жить в мире и дружбе.

Кадры советской кинохроники по "Багратиону"

В течение трёх лет Белоруссия была под игом врага. Оккупанты разграбили территорию республики: были разорены города, сожжено более миллиона строений в сельской местности, обращено в руины 7 тыс. школ. Гитлеровцы уничтожили более двух миллионов военнопленных и мирных жителей. Фактически в Белорусской ССР не было семьи, которая бы не пострадала от гитлеровцев. Белая Русь была одной из самых пострадавших территорий Союза. Но люди не пали духом и оказывали сопротивление. Зная о том, что на Востоке Красная Армия отразила натиск врага на Москву, Сталинград и Кавказ, разбила гитлеровцев на Курской дуге, освобождает области Украины, белорусские партизаны готовились к решительным действиям. К лету 1944 года на территории Белоруссии действовало примерно 140 тыс. партизан. Общее руководство партизанами осуществляли подпольные организации компартии БССР во главе с Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко, который одновременно был главой Центрального штаба партизанского движения СССР. Надо отметить, что современники отмечали его изумительную честность, ответственность и глубокие аналитические способности. Сталин очень высоко ценил Пономаренко, некоторые исследователи считают, что вождь хотел сделать его своим преемником.

За несколько дней до начала операции по освобождению Белоруссии партизанские отряды нанесли ряд чувствительных ударов по немцам. Партизаны уничтожали их транспортную инфраструктуру, линии связи, фактически парализовали тыл врага в самый ответственный момент. Во время операции партизаны наносили удары по отдельным подразделениям противника, нападали на тыловые структуры немцев.

Подготовка операции

Оперативный план Белорусской операции начали разрабатывать ещё в апреле. Общий замысел Генштаба состоял в сокрушении флангов группы немецкой армий «Центр», окружении основных её сил восточнее столицы БССР и полном освобождении Белоруссии. Это был очень амбициозный и масштабный план, одномоментное сокрушение целой группы армий противника планировалось в ходе Второй мировой войны очень редко. Это была одна из крупнейших операций за всю военную человечества.

К лету 1944 года Красная Армия добилась впечатляющих успехов на Украине - вермахт понёс тяжёлые потери, советские силы провели ряд успешных наступательных операций, освободив большую часть территории республики. Но на белорусском направлении дела обстояли хуже: линия фронта подошла к рубежу Витебск - Орша - Могилёв - Жлобин, образовав огромный выступ, который был обращён вглубь СССР, т. н. «Белорусский балкон».

В июле 1944 года немецкая промышленность достигла высшей точки своего развития в этой войне – за первое полугодие заводы Рейха выпустили более 16 тыс. самолётов, 8,3 тыс. танков, штурмовых орудий. Берлин провёл несколько мобилизаций, и численность его вооружённых сил составляла 324 дивизии и 5 бригад. Оборонявшая Белоруссию группа армий «Центр» имела в своем составе 850-900 тыс. человек, до 10 тыс. орудий и миномётов, 900 танков и САУ, 1350 самолётов. Кроме того, на втором этапе битвы группу армий «Центр» поддерживали соединения правого фланга группы армий «Север» и левого - группы армий «Северная Украина», а также резервы с Западного фронта и различных участков Восточного фронта. В группу армий «Центр» входило 4 армии: 2-я полевая армия, она удерживала район Пинска и Припяти (командующий Вальтер Вайс); 9-я полевая армия, она обороняла район по обе стороны Березины юго-восточнее Бобруйска (Ханс Йордан, после 27 июня - Николаус фон Форман); 4-я полевая армия (Курт фон Типпельскирх, после 30 июня армией командовал Винценц Мюллер) и 3-я танковая армия (Георг Рейнгардт), занимавшие междуречье Березины и Днепра, а также плацдарм от Быхова до района северо-восточнее Орши. Кроме того, соединения 3-й танковой армии занимали район Витебска. Командующим группой армий «Центр» был генерал-фельдмаршал Эрнст Буш (28 июня Буша заменили на Вальтера Моделя). Начальником его штаба был Ганс Кребс.

Если командование Красной Армии было хорошо осведомлено о немецкой группировке в районе будущего наступления, то командование группы армий «Центр» и штаб сухопутных войск Рейха имели совершенно превратное представление относительно планов Москвы на летнюю кампанию 1944 года. Адольф Гитлер и Верховное командование вермахта полагали, что крупного наступления советских войск следует ожидать по-прежнему на Украине, севернее или южнее Карпат (скорее всего севернее). Считалось, что из района южнее Ковеля советские войска нанесут удар в сторону Балтийского моря, стараясь отрезать группы армий «Центр» и «Север» от Германии. Для парирования возможной угрозы были выделены большие силы. Так, в группе армий «Северная Украина» было семь танковых, две танково-гренадерских дивизии, а также четыре батальона тяжёлых танков «Тигр». А группа армий «Центр» имела одну танковую, две танково-гренадерские дивизии и один батальон тяжёлых танков. Кроме того, опасались удара по Румынии - по нефтяным полям Плоешти. В апреле командование группы армий «Центр» представило высшему руководству предложение по сокращению линии фронта и отходу войск на лучшие позиции за Березиной. Но этот план отвергли, группе армий «Центр» приказали обороняться на прежних позициях. Витебск, Орша, Могилёв и Бобруйск объявили «крепостями» и укрепляли с расчётом на круговую оборону, возможную борьбу в окружении. Для инженерных работ широко использовался принудительный труд местных жителей. Авиация, радиоразведка и немецкие агенты не смогли вскрыть подготовки советским командованием крупной операции в Белоруссии. Группам армий «Центр» и «Север» прогнозировали «спокойное лето», ситуация внушала так мало опасений, что фельдмаршал Буш за три дня до начала операции Красной Армии отправился в отпуск. Но, надо отметить тот факт, что фронт в Белоруссии длительное время стоял на месте, и гитлеровцы успели создать развитую систему обороны. Она включала в себя города-«крепости», многочисленные полевые укрепления, ДЗОТы, блиндажи, сменные позиции для артиллерии и пулемётов. Большую роль немцы отводили природным препятствиям – лесисто-болотистая местность, множество рек и речек.

Красная Армия. Сталин принял окончательное решение о проведении летней кампании, в том числе и Белорусской операции, в конце апреля. Заместителю начальника Генерального штаба А. И. Антонову было дано указание организовать в Генштабе работу по планированию операций. План по освобождению Белоруссии получила кодовое название – операция «Багратион». 20 мая 1944 года Генеральный штаб завершил разработку плана наступательной операции. В Ставку были вызваны А. М. Василевский, А. И. Антонов и Г. К. Жуков. 22 мая в Ставке были приняты командующие фронтами И. Х. Баграмян, И. Д. Черняховский, К. К. Рокоссовский, чтобы выслушать их соображения по поводу операции. Координация войск фронтов была поручена Василевскому и Жукову, они выехали в войска в начале июня.

Ставка предусматривала нанесение трёх мощных ударов. 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты наступали в общем направлении на Вильнюс. Войска двух фронтов были должны разгромить витебскую группировку врага, развивать наступление на запад и охватить левофланговую группировку борисовско-минской группы немецких сил. 1-й Белорусский фронт должен был разгромить бобруйскую группировку немцев. Затем развивать наступление в направлении на Слуцк-Барановичи и охватить с юга и юго-запада минскую группу немецких войск. 2-й Белорусский фронт во взаимодействии с левофланговой группировкой 3-го Белорусского и правым флангом 1-го Белорусского фронтов должен был двигаться в общем направлении на Минск.

С советской стороны в операции участвовало около 1 млн. 200 тыс. человек в составе четырёх фронтов: 1-й Прибалтийский фронт (генерал армии Иван Христофорович Баграмян); 3-й Белорусский фронт (генерал-полковник Иван Данилович Черняховский); 2-й Белорусский фронт (генерал-полковник Георгий Фёдорович Захаров); 1-й Белорусский фронт (генерал армии Константин Константинович Рокоссовский). Координатором действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов был Георгий Константинович Жуков, а координатором действий 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов был начальник Генштаба Александр Михайлович Василевский. Приняла участие в операции и Днепровская военная флотилия.

Подготовка Белорусской операции (слева направо) Варенников И. С., Жуков Г. К., Казаков В. И., Рокоссовский К. К. 1-й Белорусский фронт. 1944 г.

Операция «Багратион» должна была решить несколько важных задач:

Полностью очистить от немецких войск московское направление, т. к. передний край «Белорусского выступа» находился в 80 километрах от Смоленска. Конфигурация линии фронта в БССР представляла собой огромную, вытянутую на восток дугу площадью почти 250 тыс. квадратных километров. Дуга протянулась от Витебска на севере и Пинска на юге до Смоленской и Гомельской областей, нависая над правым крылом 1-го Украинского фронта. Немецкое верховное командование придавало огромное значение этой территории – она защищала дальние подступы к Польше и Восточной Пруссии. К тому же Гитлер ещё лелеял планы победной войны, если будет создано «чудо- », или произойдут большие геополитические изменения. С плацдарма в Белоруссии можно было опять нанести удар по Москве.

Завершить освобождение всей белорусской территории, части Литвы и Польши.

Выйти на балтийское побережье и к границам Восточной Пруссии, что позволяло рассечь германский фронт на стыках групп армий «Центр» и «Север» и изолировать эти немецкие группировки друг от друга.

Создать выгодные оперативно-тактические предпосылки для последующих наступательных операций в Прибалтике, на Западной Украине, на варшавском и восточно-прусском направлениях.

Основные вехи операции

Операция была проведена в два этапа. На первом этапе (23 июня–4 июля 1944 года) были проведены: Витебско-Оршанская, Могилевская, Бобруйская, Полоцкая и Минская фронтовые наступательные операции. На втором этапе операции «Багратион» (5 июля–29 августа 1944 года) провели: Вильнюсскую, Шауляйскую, Белостокскую, Люблин-Брестскую, Каунасскую и Осовецкую фронтовые наступательные операции.

Первый этап операции

Наступление началось утром 23 июня 1944 года. Под Витебском Красная Армия успешно прорвала немецкую оборону и уже 25 июня окружила западнее города пять дивизий противника. Ликвидация витебского «котла» завершилась к утру 27 июня, в этот же день освободили Оршу. С уничтожением витебской группировки немцев ключевая позиция на левом фланге обороны группы армий «Центр» была захвачена. Северный фланг группы армий «Центр» был фактически уничтожен, погибло более 40 тыс. немцев и попало в плен 17 тыс. человек. На оршанском направлении после прорыва немецкой обороны советское командование ввело в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию. Успешно форсировав Березину, танкисты Ротмистрова очистили Борисов от гитлеровцев. Выход войск 3-го Белорусского фронта в район Борисова привел к значительному оперативному успеху: 3-я танковая армия группы армий «Центр» была отсечена от 4-й полевой армии. Наступавшие на могилевском направлении соединения 2-го Белорусского фронта пробили мощную и глубоко эшелонированную оборону немцев, которую противник подготовил по рекам Проня, Бася и Днепр. 28 июня они освободили Могилев. Отход 4-й немецкой армии потерял организованность, противник потерял до 33 тыс. убитыми и пленными.

Бобруйская наступательная операция должна была создать южную «клешню» огромного окружения, задуманного советской Ставкой. Эту операцию целиком проводил наиболее мощный из фронтов - 1-й Белорусский под командой К. К. Рокоссовского. Противостояла наступлению Красной Армии 9-я армия вермахта. Наступать приходилось по очень сложной местности – болота. Удар нанесли 24 июня: с юго-востока на северо-запад, постепенно поворачивая к северу, двигалась 65-я армия Батова (усиленная 1-м Донским танковым корпусом), с востока на запад наступала 3-я армия Горбатова с 9-м танковым корпусом. Для быстрого прорыва на слуцком направлении использовали 28-ю армию Лучинского и 4-й гвардейский кавалерийский корпус Плиева. Армии Батова и Лучинского быстро прорвали оборону ошеломленного противника (русские пробрались через считавшееся непроходимым болото). А вот 3-й армии Горбатова пришлось буквально вгрызаться в порядки немцев. Командир 9-й армии Ханс Йордан бросил против неё свой основной резерв - 20-ю танковую дивизию. Но вскоре ему пришлось перенацелить свой резерв на южный фланг обороны. 20-я танковая дивизия не смогла заткнуть прорыв. 27 июня основные силы 9-й полевой армии попали в «котёл». Генерала Йордана заменили на фон Формана, но ситуацию это спасти не могло. Попытки деблокады извне и изнутри провалились. В окружённом Бобруйске царила паника, 27-го же начался его штурм. К утру 29 июня Бобруйск был полностью освобождён. Немцы потеряли убитыми и пленными 74 тыс. человек. В результате разгрома 9-й армии оба фланга группы армий «Центр» были открыты, а дорога на Минск свободна с северо-востока и юго-востока.

29 июня последовал удар 1-го Прибалтийского фронта на Полоцк. 6-я гвардейская армия Чистякова и 43-я армия Белобородова обходили город с юга (гвардейцы 6-й армии обходили Полоцк ещё и с запада), 4-я ударная армия Малышева - с севера. 1-й танковый корпус Буткова освободил г. Ушачи южнее Полоцка и продвинулся далеко на запад. Затем танкисты внезапной атакой захватили плацдарм на западном берегу Двины. Но взять немцев в «кольцо» не вышло - командовавший гарнизоном города Карл Хильперт самовольно оставил «крепость», не дожидаясь, пока пути отхода будут перерезаны русскими войсками. Полоцк был занят 4 июля. В результате Полоцкой операции немецкое командование лишилось сильного опорного пункта и железнодорожного узла. Кроме того, была ликвидирована фланговая угроза 1-му Прибалтийскому фронту, позиции немецкой группы армий «Север» были обойдены с юга и оказались под угрозой флангового удара.

Немецкое командование, пытаясь выправить ситуацию, сменило командующего группой армий «Центр» Буша на фельдмаршала Вальтера Моделя. Он считался мастером оборонительных операций. В Белоруссию направили резервные части, в том числе 4-ю, 5-ю и 12-ю танковые дивизии.

4-я немецкая армия перед угрозой неминуемого окружения отступала за реку Березину. Ситуация была крайне сложной: фланги были открытыми, отступающие колонны подвергались постоянным ударам советской авиации, нападениям партизан. Давление со стороны 2-го Белорусского фронта, который находился прямо перед фронтом 4-й армии, было несильным, поскольку в планы советского командования не входило изгнание немецких войск из будущего «котла».

3-й Белорусский фронт наступал по двум основным направлениям: на юго-запад (к Минску) и запад (на Вилейку). 1-й Белорусский фронт наступал на Слуцк, Несвиж и Минск. Сопротивление немцев было слабым, основные силы были разгромлены. 30 июня был взят Слуцк, а 2 июля Несвиж, немцам были перерезаны пути отхода на юго-запад. Ко 2 июля танковые части 1-го Белорусского фронта подошли к Минску. Наступающим частям 3-го Белорусского фронта пришлось выдержать жестокий бой с 5-й немецкой танковой дивизией (усиленной батальоном тяжёлых танков), которая 26-28 июня прибыла в район Борисова. Эта дивизия была полнокровной, несколько месяцев не участвовала в боевых действиях. В ходе нескольких кровавых боёв, последний произошёл 1-2 июля к северо-западу от Минска, танковая дивизия потеряла почти все танки и была отброшена. 3 июля 2-й танковый корпус Бурдейного ворвался в Минск с северо-западного направления. В это же время с южного направления к городу подошли передовые части Рокоссовского. Немецкий гарнизон был немногочисленным и продержался недолго, уже к обеду Минск освободили. В результате части 4-й армии и присоединившиеся к ней подразделения других армий попали в кольцо окружения. Красная Армия фактически отомстила за «котлы» 1941 года. Окружённые не смогли организовать длительного сопротивления – область окружения простреливалась насквозь артиллерийским огнем, её постоянно бомбили, боеприпасы кончались, помощи извне не было. Немцы сражались до 8-9 июля, совершили несколько отчаянных попыток прорыва, но всюду были разгромлены. 8 июля и. о. командующего армией, командующий XII армейским корпусом Винценц Мюллер подписал капитуляцию. Ещё до 12 июля шла «зачистка», немцы потеряли 72 тыс. убитыми и более 35 тыс. попали в плен.

Бедность дорожной сети в Белоруссии и болотисто-лесистая местность привели к тому, что многокилометровые колонны немецких войск сгрудились всего на двух крупных шоссе - Жлобинском и Рогачевском, где подверглись массированным ударам советской 16-й воздушной армии. Некоторые немецкие части были практически уничтожены на Жлобинском шоссе.

Фото уничтоженной немецкой техники из района моста через Березину.

Второй этап операции

Немцы пытались стабилизировать положение. Глава генштаба сухопутных войск Курт Цейтцлер предложил перебросить группу армий «Север» на юг, чтобы с помощью её войск построить новый фронт. Но этот план был отвергнут Гитлером по политическим соображениям (отношения с финнами). Кроме того, выступило против флотское командование - уход из Прибалтики ухудшал сообщения с той же Финляндией и Швецией, приводил к потере ряда военно-морских баз и опорных пунктов на Балтике. В результате Цейтцлер подал в отставку и был сменен Хайнцем Гудерианом. Модель со своей стороны пытался воздвигнуть новую оборонительную линию, которая шла от Вильнюса через Лиду и Барановичи, чтобы закрыть дыру во фронте шириной примерно в 400 км. Но для этого у него была всего одна целая армия – 2-я и остатки от других армий. Поэтому, немецкому командованию пришлось перебросить в Белоруссию значительные силы с других участков советско-германского фронта и с Запада. До 16 июля в Белоруссию было направлено 46 дивизий, но эти войска вводились в бой не сразу, частями, часто «с колес», и поэтому они не могли быстро переломить ситуацию.

С 5 по 20 июля 1944 года силами 3-го Белорусского фронта под командованием Ивана Даниловича Черняховского была проведена Вильнюсская операция. Сплошного фронта обороны немцы на Вильнюсском направлении не имели. 7 июля части 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова и 3-го гвардейского механизированного корпуса Обухова вышли к городу и начали его обхват. Попытка с ходу взять город провалилась. В ночь на 8 июля к Вильнюсу были подтянуты новые немецкие силы. 8-9 июля город был полностью окружён и был начат его штурм. Попытки немцев деблокировать город с западного направления были отбиты. Последние очаги сопротивления были подавлены в Вильнюсе 13 июля. Было уничтожено до 8 тыс. немцев, взято в плен 5 тыс. человек. 15 июля части фронта заняли несколько плацдармов на западном берегу Немана. До 20-го числа шли бои за плацдармы.

28 июля войска 3-го Белорусского фронта пошли в новое наступление – их нацелили на Каунас и Сувалки. 30 июля была прорвана немецкая оборона по Неману, 1 августа немцы оставили Каунас, чтобы не попасть в окружение. Затем немцы получили подкрепление и пошли в контрнаступление – бои шли с переменным успехом до конца августа. Фронт не дошёл несколько километров до границы Восточной Пруссии.

1-й Прибалтийский фронт Баграмяна получил задачу выйти к морю, чтобы отрезать группу «Север». На двинском направлении первоначально немцы смогли сдержать наступление, т. к. фронт производил перегруппировку сил и ждал резервы. Двинск был очищен во взаимодействии с войсками наступавшего правее 2-го Прибалтийского фронта только 27 июля. В этот же день взяли Шауляй. К 30 июля фронту удалось отделить две группы армий противника друг от друга – передовые части Красной Армии перерезали последнюю железную дорогу между Восточной Пруссией и Прибалтикой в районе Тукумса. 31 июля была захвачена Елгава. 1-й Прибалтийский фронт вышел к морю. Немцы стали пытаться восстановить соединение с группой армий «Север». Бои шли с переменным успехом, и в конце августа наступил перерыв в сражениях.

2-й Белорусский фронт наступал на запад – на Новогрудок, а затем Гродно и Белосток. 49-я армия Гришина и 50-я армия Болдина участвовали в уничтожении минского «котла», поэтому 5 июля в наступление пошла только одна армия – 33-я. 33-я армия наступала, не встречая особого сопротивления, пройдя за пять дней 120-125 км. 8 июля был освобождён Новогрудок, 9-го армия вышла к реке Неман. 10 июля в наступление включилась 50-я армия и войска форсировали Неман. 16 июля был освобождён Гродно, немцы уже оказывали ожесточённое сопротивление, была отбита серия контратак. Немецкое командование старалось остановить советские войска, но для этого не хватило сил. 27 июля был отбит Белосток. Советские воины вышли к довоенной границе Советского Союза. Фронт не смог провести значительных окружений, т. к. не имел в своём составе крупных подвижных соединений (танковых, механизированных, кавалерийских корпусов). 14 августа был занят Осовец и плацдарм за Наревом.

1-й Белорусский фронт наступал в направлении Барановичи-Брест. Практически сразу наступающие части столкнулись с немецкими резервами: пошла 4-я танковая дивизия, 1-я венгерская кавдивизия, 28-я легкая пехотная дивизия и др. соединения. 5-6 июля шёл ожесточённый бой. Постепенно немецкие силы были перемолоты, они уступали в числе. К тому же советский фронт поддерживали мощные соединения ВВС, которые наносили сильные удары по немцам. 6 июля был освобождён Ковель. 8 июля после жестокого боя были взяты Барановичи. 14 июля взяли Пинск, 20-го Кобрин. 20 июля части Рокоссовского с ходу форсировали Буг. Немцы не успели создать по нему линию обороны. 25 июля был создан «котёл» под Брестом, но 28-го остатки окруженной немецкой группы прорвались из него (немцы потеряли 7 тыс. человек убитыми). Надо отметить, что бои отличались ожесточённостью, пленных мало, но очень много убитых немцев.

22 июля части 2-й танковой армии (была придана фронту во время второй фазы операции) вышли к Люблину. 23 июля начался штурм города, но из-за отсутствия пехоты он затянулся, город окончательно взяли к утру 25-го. В конце июля – начале августа фронт Рокоссовского захватил два больших плацдарма за Вислой.

Результаты операции

В результате двухмесячного наступления Красной Армии была полностью очищена от гитлеровцев Белая Русь, освобождена часть Прибалтики и восточные районы Польши. В целом, на фронте в 1100 километров было достигнуто продвижение войск на глубину до 600 км.

Это было крупное поражение вермахта. Есть даже мнение, что это было крупнейшее поражение немецких вооруженных сил во Второй мировой войне. Была разгромлена группа армий «Центр», группа армий «Север» поставлена под угрозу поражения. Сломлена мощная линия обороны в Белоруссии, защищённая природными преградами (болота, реки). Были истощены немецкие резервы, которые пришлось бросить в бой, чтобы закрыть «дыру».

Создан отличный задел для будущего наступления в Польшу и далее в Германию. Так, 1-й Белорусский фронт захватил два больших плацдарма за Вислой южнее столицы Польши (Магнушевский и Пулавский). Кроме того, в ходе Львовско-Сандомирской операции 1-й Украинский фронт занял плацдарм у Сандомира.

Операция «Багратион» стала триумфом советского военного искусства. Красная Армия «ответила» за «котлы» 1941 года.

Советская армия потеряла до 178,5 тыс. погибшими, пропавшими без вести и пленными, а также 587,3 тыс. ранеными и больными. Общие потери немцев – около 400 тыс. человек (по другим данным более 500 тыс.).

Расстановка сил

В апреле 1944 года линия советско-германского фронта выглядела следу­ющим образом. На Юге соединения Красной Армии вышли на границу Румы­нии и уже нацеливали свои удары на Бухарест. Их соседи справа, на Юго-За­паде, отбросили гитлеровцев от Днепра и подступили к предгорьям Карпат, разрезав немецкий Восточный фронт на две части. На севере, полностью ос­вободив Ленинград от блокады, наши войска вышли к Чудскому озеру, Пско­ву и Новоржеву. Таким образом, между этими далеко разнесёнными друг от друга флангами южных и северных группировок Красной Армии, продвинув­шихся далеко на запад, оставался огромный выступ в сторону Москвы. В во­енно-оперативном обиходе его называли “Белорусский балкон”. Передняя часть этого выступа проходила по линии городов Витебск-Рогачёв-Жлобин и находилась не так уж далеко от Смоленска, а значит, и от столицы СССР.

Гитлеровские войска на этом плацдарме (группа армий “Центр”, в которую входило более шестидесяти дивизий) преграждали прямой и наиболее корот­кий путь советским войскам на запад. И, кроме того, фашистское командова­ние, располагая там хорошо развитой сетью железных и шоссейных дорог, могло быстро маневрировать своими силами и бить во фланги группировок со­ветских войск, наступающих южнее и севернее этого выступа. С него же, об­ладая хорошо развитой аэродромной системой, авиация противника наносила бомбовые удары по нашим группировкам на севере и юге. Не исключена ещё была и возможность налётов на столицу СССР, в том числе и массированных.

В то же время немецкие войска на этом выступе и сами находились под уг­розой ударов советских войск с юга и севера под основание “Белорусского балкона”, следовательно, под угрозой окружения. Но для того чтобы осущест­вить окружение такого масштаба, нужны были огромные силы. Советским вой­скам сначала надо было разгромить в Прибалтике группу армий “Север”, на Украине - группу армий “Северная Украина” и только после этого можно было охватить с двух сторон группу армий “Центр”.

Военные руководители Красной Армии и вермахта прекрасно понимали, что на протяжении определённого времени обстановка в этой зоне будет оста­ваться стабильной. Гитлеровцы, используя этот фактор, усиленно укрепляли оборонительную систему, главным образом, на предполагаемых ими направ­лениях ударов советских войск. А советское командование на основании всех видов разведки, в том числе используя обширную информацию со стороны партизан, изыскивало наиболее слабые и уязвимые районы и участки фашист­ской обороны для последующего быстрого и успешного её глубокого прорыва.

Ещё в конце апреля 1944 года Верховный Главнокомандующий И. В. Ста­лин в присутствии генерала А. И. Антонова посоветовался с Жуковым о широ­ком плане ведения боевых действий на летнюю кампанию, в результате чего было обращено особое внимание на группировку противника в Белорус­сии, с разгромом которой, как отметил и обосновал Г. К. Жуков, рухнет устойчивость обороны противника на всём её западном стратегическом направлении. Несколько позднее (через три дня) этот план был рассмотрен более детально с участием Жукова, Василевского, Антонова. Как непосредст­венную подготовку к операции в Белоруссии было решено провести наступа­тельную операцию на Карельском перешейке, конечной целью которой был вывод Финляндии из войны.

Планы Ставки

Работа Ставки по этому вопросу проходила в обстановке строгой секрет­ности, в ходе боёв, которые велись на разных фронтах с ещё большей актив­ностью, чтобы противник не заметил изменений, происходивших в нашем тылу, где Ставка готовила силы и средства для проведения операции по ос­вобождению Белоруссии.

Вот что пишет по этому поводу генерал С. М. Штеменко (в то время - на­чальник Оперативного управления Генштаба): “В полном объёме эти планы знали лишь пять человек: заместитель Верховного Главнокомандующего, на­чальник Генштаба и его первый заместитель, начальник Оперативного управ­ления и один из его заместителей. Всякая переписка на сей счёт, а равно и переговоры по телефону категорически запрещались, и за этим осуществ­лялся строжайший контроль. Оперативные соображения фронтов разрабаты­вались тоже двумя-тремя лицами, писались обычно от руки и докладывались, как правило, лично командующими”.

Окончательно план операции был рассмотрен 20 мая 1944 года, после че­го Сталин приказал вызвать командующих фронтами, которым предстояло осуществлять операцию, получившую, по предложению Сталина, название “Багратион”. Это были: И. X. Баграмян, К. К. Рокоссовский, Г. Ф. Захаров и И. Д. Черняховский. Заседание в Ставке с командующими фронтами было проведено 22-23 мая.

На этом заседании произошёл случай, о котором много говорили и писа­ли различные военачальники и историки и который фигурирует в кинофильмах об этом периоде войны. В процессе обсуждения плана операции И. В. Сталин дважды отсылал К. К. Рокоссовского в соседнюю комнату “хорошенько по­думать над своим предложением”. Возвратясь, Рокоссовский упорно на­стаивал на необходимости нанесения противнику двух мощных ударов, а не одного - главного. “Настойчивость командующего фронтом, - сказал Сталин, - доказывает, что организация наступления тщательно проду­мана. А это - надёжная гарантия успеха”. В конечном итоге, замысел Ро­коссовского оказался исключительно обоснованным и результативным.

На этом совещании Сталин поручил Жукову взять на себя координацию действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а Василевскому - 1-го Прибалтий­ского и 3-го Белорусского.

Для проведения операции “Багратион” необходимо было перегруппиро­вать в новые районы войска пяти общевойсковых, двух танковых и одной воздушной армии. Всё это надо было провести скрытно, чтобы противник не заметил этой перегруппировки и не разгадал намеченный план наступления. Была проведена огромная работа по дезинформации противника для создания убедительной видимости, что удар готовится на юге, в границах 1-го Украин­ского фронта. Удар этот, разумеется, готовился, но на более позднее время, и это придавало демонстративным действиям реальное содержание.

С этой целью в районах дислокации войск 1-го Украинского фронта доста­точно открыто осуществлялись манёвры частей и соединений на якобы наме­ченных для наступательных ударов направлениях, а ночью, с соблюдением всех мер маскировки, части возвращались обратно. Было значительно увели­чено число наземных частей ПВО и интенсивно патрулирующих истребителей ПВО для якобы предотвращения разведывательных и бомбардировочных на­лётов немецкой авиации. Предпринимались и многочисленные иные меры для дезинформации противника о готовящихся советским командованием операциях по дальнейшему разгрому фашистских войск.

А в тылу наших фронтов, расположенных в боевом соприкосновении с войсками фашистов, по всей линии “Белорусского балкона” были организо­ваны районы сосредоточения и подготовки соединений и частей Красной Ар­мии для последующего внезапного нанесения мощных ударов по вражеской группировке в соответствии с планом операции “Багратион”. Исключительно важно было, чтобы командование группы армий “Центр” не имело об этом конкретных сведений, для чего требовалось максимально предотвратить ве­дение противником воздушной разведки и исключить разрушение ударами с воздуха коммуникаций и транспортных узлов с направлений восток - запад и рокадных дорог всех типов.

Противовоздушная оборона (ПВО) готовится к сражению

Для решения этих важнейших задач Ставка Верховного Главнокомандова­ния провела реформирование существовавших на то время Западного и Вос­точного фронтов ПВО. 29 марта 1944 года постановлением ГКО № 5508 на их базе созданы и развёрнуты Северный и Южный фронты ПВО с разграничи­тельной линией между ними южнее “Белорусского балкона”. Командующими фронтами ПВО назначены генерал-полковник М. С. Громадин и генерал-лей­тенант артиллерии Г. С. Зашихин. Оба эти военачальника имели большой опыт организации эффективной мобильной и устойчивой противовоздушной обороны объектов, коммуникаций, центров и узлов боевого управления и ты­лового обеспечения как обороняющихся, так и наступающих сухопутных фронтов, на обширной территории в ходе Московского и Ленинградского сра­жений, а также Курской битвы.

К этому времени объекты глубокого тыла страны стали в большинстве своём недосягаемыми для фашистской авиации, да и самой авиации, в пер­вую очередь бомбардировочной, в люфтваффе осталось намного меньше, чем в предыдущие годы войны. Поэтому использовалась она, главным обра­зом, для поддержки войск на поле боя.

Таким образом, поскольку Восточный фронт ПВО потерял своё оператив­но-стратегическое значение, его силы и средства практически полностью бы­ли обращены на формирование Южного фронта ПВО и усиление Северного фронта ПВО. Какими же силами обладал Северный фронт ПВО для участия в готовящейся операции?

В ходе подготовки, а затем и проведения Белорусской наступательной операции задачи противовоздушной обороны в полосе 1-го Прибалтийского фронта решали части 2-го корпуса ПВО (командир - генерал-майор артилле­рии В. М. Добрянский), в полосе 1-го Белорусского фронта - части 4-го кор­пуса ПВО (командир - генерал-майор артиллерии А. В. Герасимов) и в поло­сах 2-го и 3-го Белорусских фронтов - части 81-й дивизии ПВО (командир - полковник А. И. Купча).

В феврале-июне 1944 года сюда из глубины страны, из состава расфор­мированного Восточного фронта ПВО, а также от отдельных объектов, став­ших недосягаемыми для германской авиации, были передислоцированы 10 зенитно-артиллерийских полков, в основном среднего калибра. С целью организации надёжной противовоздушной обороны важных объектов на ком­муникациях, станциях погрузки - выгрузки и т. п., а также для устойчивого прикрытия магистралей и следующих по ним эшелонов от ударов с воздуха, в заданные планом районы прибыли 76 отдельных дивизионов среднего и ма­лого калибра, 40 зенитных бронепоездов, 4 прожекторные роты. В районе Смоленска было организовано содержание специального резерва частей ПВО страны для наращивания противовоздушной обороны важных объектов вслед за наступающими войсками.

А в июне 1944 года состав сил и средств названных выше соединений ПВО имел в наличии: орудий среднего калибра - 635, малого калибра - 569, зе­нитных пулемётов - 358. При этом более половины указанных средств были переданы в состав 4-го корпуса ПВО в полосе 1-го Белорусского фронта, дей­ствующего на главном направлении.

А затем в целом для обороны объектов в полосах действий 1-го Прибал­тийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов было сосредоточено около 2500 зенитных орудий, свыше 2000 зенитных пулемётов и более 500 самолё­тов-истребителей противовоздушной обороны страны.

Все эти силы и средства ПВО обеспечили достаточно плотное прикрытие в период подготовки операции “Багратион” всех важных объектов и коммуни­каций в прифронтовой полосе войск Красной Армии на глубину до 150-200 км, что позволило использовать основные силы войсковой ПВО (до 80%) для непосредственной противовоздушной обороны соединений пер­вого эшелона фронтов при подготовке и в ходе наступательной операции.

ПВО не допустили срыва перевозки грузов и войск для наших фронтов, предотвратили нанесение массированных ударов по крупным узлам, таким как Гомель, Смоленск, Калинковичи, и налётов одиночными самолётами и мелкими группами на эшелоны в пути движения. С этой задачей, и также достаточно успешно, справились наземные, позиционные и мобильные зе­нитные силы и средства ПВО страны. Так, только в июле из 117 налётов противника лишь в семи случаях ему удалось прорваться к объектам и нанести им незначительный ущерб. В то же время все до единого следо­вавшие к фронту эшелоны без существенных повреждений от штурмовиков прибыли в места назначения.

Операция “Багратион”, “второй фронт” на Западе и “пятый фронт” в тылу врага

В период подготовки Белорусской операции произошло событие, кото­рое, несомненно, имело огромное значение для всего хода Второй мировой войны: 6 июня 1944 года англо-американские экспедиционные силы на­чали форсирование Ла-Манша, высадились на французской земле в Нормандии и тем самым открыли второй фронт!

Практически в этот же период, с 23 июня по 29 августа 1944 года силами четырёх фронтов была осуществлена Белорусская операция “Багратион”, ко­торая решительно способствовала успеху наших союзников, так как на­крепко сковала действия гитлеровского командования, не позволяя ему перебросить на запад войска для борьбы с Нормандским десантом.

Замысел Белорусской операции был прост и оригинален в сравнении с другими, уже успешно проведёнными операциями.

Оригинальность замысла, неожиданная для гитлеровцев, заключалась в том, что планировалось одновременным прорывом на шести операци­онных направлениях глубоко расчленить вражеские силы, ослабить их сопротивление, исключить перегруппировку. А ликвидация непосредст­венно витебской и бобруйской группировок открывала, как и предвидел Г. К. Жуков, широкую брешь в фашистской обороне, через которую должны были на территорию Белоруссии прорваться большие силы советских войск. А ещё одна особенность замысла была такова: с мощными ударами четырёх фронтов с востока должны были с запада слиться активные действия пар­тизан по дезорганизации оперативного тыла противника, срыву подвоза его резервов к линии фронта, организация постоянной передачи инфор­мации по радио о передвижениях врага. Эти задачи были поставлены ру­ководителям партизан Белоруссии Ставкой ВГК. Напомним, что несколько ранее, в 1943 году, в период Курской битвы, были проведены знаменитые пар­тизанские операции: “Рельсовая война” и, как её продолжение и развитие, - операция “Концерт”. В операции “Концерт”, проведенной в период 19 сентяб­ря - конец октября 1943 года, участвовало 193 партизанских формирования (свыше 120 тыс. человек). Это были хорошо скоординированные действия партизан Белоруссии, Прибалтики, Карелии, Крыма, Ленинградской и Кали­нинской областей. Протяжённость данной операции по фронту составила око­ло 900 км (исключая Карелию и Крым) и в глубину - свыше 400 километров.

С приближением советских войск партизаны наносили противнику удары с тыла и содействовали прорыву его обороны, отражению его контрударов, ок­ружению немецко-фашистских группировок. Партизаны способствовали частям Красной Армии в овладении населёнными пунктами, обеспечивали прикрытие флангов наступающих войск, что свидетельствует о широком совершенствова­нии ими тактического мастерства. Наиболее ярким примером такого эффектив­ного взаимодействия и явилась именно Белорусская операция 1944 года, в которой мощная группировка белорусских партизан представляла со­бой, по существу, пятый фронт, согласовывающий свои операции с четырь­мя наступающими фронтами (1-й, 2-й, 3-й Белорусские, 1-й Прибалтийский).

Шедевр советского военного искусства

В Белорусской операции особенно динамичными и успешными были бо­евые операции войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов, действия которых ко­ординировал Г. К. Жуков. На первом этапе были стремительно проведены две крупные операции войск этих фронтов - Могилёвская и Бобруйская, в ре­зультате которых маршал Г. К. Жуков и командующие фронтами - генералы К. К. Рокоссовский и Г. Ф. Захаров - учинили противнику 28 июня окружение в Могилёве и 29 июня - под Бобруйском. А за два дня до этого, 26 июня, вой­ска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов под командованием гене­ралов И. Д. Черняховского и И. X. Баграмяна при непосредственном руковод­стве маршала А. М. Василевского окружили большую группировку фашистов в Витебске, а затем устремились на Запад.

Обычно операции окружения совершались охватом группировки против­ника, противостоящей нашим войскам и имеющей прямое соприкосновение с ними на общей линии фронта. “Клещи” окружающих войск как бы высекали из противостоящей обороны противника огромный массив территории с на­ходящимися на ней войсками.

Так было Жуковым осуществлено и окружение вражеских войск на первом этапе Белорусской операции, о котором сказано выше.

Как только состоялось окружение частей 3-й танковой армии противника под Витебском и 9-й армии под Бобруйском, Жуков тут же использовал обра­зовавшиеся бреши и стремительно бросил войска 1-го и 3-го Белорусских фронтов в преследование в глубь обороны противника. И на глубине 200-250 километров захлопнул огромную ловушку, окружив под Минском от­ступающие войска и резервы генерал-фельдмаршала Моделя! Вот они-то и маршировали позднее по улицам Москвы под конвоем!..

Такого гигантского котла окружения в глубине обороны в ходе пре­следования до Жукова ещё никто не осуществлял. Замысел Г. К. Жукова заключался в следующем: стремительными ударами войск левого крыла 3-го Белорусского фронта и части правого крыла 1-го Белорусского фронта по сходящимся направлениям на Минск во взаимодействии со 2-м Белорусским фронтом завершить окружение минской группировки противника и освобо­дить Минск.

3 июля передовые войска 3-го Белорусского фронта ворвались в город, а войска 1-го Белорусского фронта, обойдя Минск с юга, соединились с ними на юго-восточной окраине города, завершив во взаимодействии со 2-м Бело­русским фронтом окружение восточнее Минска основных сил 4-й и части 9-й армий группы немецких армий “Центр” (105 тыс. чел.).

В ходе ликвидации этой группировки немцы потеряли свыше 70 тыс. человек убитыми и около 35 тыс. пленными, в том числе 12 генералов.

Не вдаваясь в подробности, добавим к сказанному лишь то, что все окру­жённые в Белорусском сражении вражеские группировки были плотно блоки­рованы силами войск ПВО страны от помощи им с воздуха, активно участво­вавшими также и в отражении попыток деблокирования окружённых немецких соединений наземными войсками.

Чтобы показать, хотя бы фрагментарно, во что это всё в итоге вылилось, приведём записи из дневника командира 12-го полка 31-й пехотной дивизиий немецкой армии:

“27 июня. Всё катится вспять. Последние силы ещё ведут тяжёлые бои, что­бы прикрыть мост. Все отступают. Машины увешаны людьми. Дикое бегство.

29 июня. Продолжаем отход. Русские всё время стараются обогнать па­раллельным преследованием. Величайшее напряжение. Партизанами разру­шены все мосты.

30 июня. Невыносимая жара. Начался путь ужасов. Всё встало. Мосты через реку Березина под сильным обстрелом. Мы проходили через этот хаос.

1 июля. Все совершенно выдохлись. Двигаемся дальше по шоссе на Минск. Дикие пробки и заторы. Часто обстрел справа и слева. Паническое от­ступление. Многое остаётся на дороге. 2 июля. Русские заняли шоссе, и больше никто не пройдет... Такого от­ступления ещё не бывало! Можно сойти с ума...”

После завершения этой операции Г. К. Жуков стал дважды Героем Советского Союза, генералу армии К. К. Рокоссовскому было присвое­но звание Маршала Советского Союза.

В результате операции “Багратион” была освобождена Белоруссия. Наши войска, продвинувшись на 500-600 километров, вышли на территорию Поль­ши и к границе Восточной Пруссии. В ходе операции было окружено несколь­ко группировок противника, и ни одна из них не вырвалась из котла. 17 диви­зий и 3 бригады врага были полностью уничтожены, а 50 дивизий потеряли больше половины своего состава.

Это был шедевр советской военной науки, советского военного искус­ства. Причём ещё в годы гражданской войны командование Красной Армии предпринимало различные виды военных действий, в том числе и партизан­ские. Так что здесь мы явно видим широкое развитие советского оперативного искусства.

Неотразимый удар фашизму

Осенью 1944 года, на завершающем этапе операции “Багратион”, в раз­витие Люблин-Брестской операции, войска 8-й гвардейской армии 1-го Бело­русского фронта генерал-полковника В. И. Чуйкова вели быстрое наступление по правому берегу реки Висла на север - на Варшаву через район города Маг- нушев. Отражение ударов авиации противника по наступающим войскам фрон­та осуществляли силы войсковой ПВО. Однако 14 июля Рокоссовский приказал неожиданно для немцев повернуть войска на запад и, форсировав Вислу, за­нять плацдармы на её левом берегу. Этот крутой манёвр и переправу войск на левый берег плотно прикрыли авиация и скрытно передислоцированные на­земные силы ПВО страны.

В ночь на 1 августа передовые отряды соединений первого эшелона нача­ли переправу, а следом за ними главные силы четырёх гвардейских стрелко­вых дивизий в районе Магнушева уже к исходу 1 августа захватили на левом берегу Вислы плацдарм 15 км по фронту и до 5 км в глубину. В историю во­енного искусства этот участок левого берега Вислы вошёл под названием Маг- нушевский плацдарм.

Для быстрейшего его закрепления за советскими войсками вместе с пе­редовыми отрядами на левый берег были переправлены зенитно-артиллерий­ские полки ПВО Северного фронта: 1088-й среднего и 1574-й малого калибра. Они сразу же заняли боевые порядки и приступили к отражению интенсивных налётов немецкой авиации на переправы и строящийся через Вислу мост. При этом 1088-й полк для прицельного огня получал радиолокационные дан­ные по целям от батарей, расположенных на правом берегу. 1574-й полк ма­лого калибра, вооружённый 40-мм автоматическими пушками “Бофорс”, по­ставленными в СССР по ленд-лизу, также вёл массированный прицельный огонь по штурмующим и пикирующим на переправы самолётам противника. Этот огонь был значительно точнее стрельбы советских 37-мм пушек с меха­ническим прицелом. Нарушить и сорвать переправы наших войск немецким лётчикам не удалось. К 4 августа фашисты были выбиты из Магнушева, а плацдарм был расширен по фронту до 40 км ив глубину до 15 км.

Чтобы подвести итог этого грандиозного сражения, приведём два все­мирно известных исторических эпизода.

В середине июля 1944 года в Минске состоялся парад партизанских сил.

В эти же дни по просторным улицам Москвы советские конвоиры провели 57 тысяч пленных фашистских солдат и офицеров, захваченных в Белоруссии. Шли они понуро, опустив голову. Жалкую процессию возглавляли побеждён­ные фашистские генералы. Советский писатель Борис Полевой так писал об этих событиях: “...Им, этим гитлеровским зубрам, было явно не по себе, ког­да они проходили сквозь строй молчаливых, гневных, ненавидящих взглядов москвичей...”

Нашей армии предстояло ещё добить врага в его логове - Берлине - и освободить от фашистского рабства многие порабощённые Германией на­роды Европы.

Из книги “Не подлежит забвению никогда ”

Белорусская стратегическая наступательная операция "Багратион"

"Величие победы измеряется степенью ее трудности."

М. Монтень

Белорусская наступательная операция (1944), «Операция Багратион» - крупномасштабная наступательная операция Великой Отечественной войны, проводившаяся 23 июня - 29 августа 1944 года. Названа так в честь российского полководца Отечественной войны 1812 года П. И. Багратиона. Одна из крупнейших военных операций за всю историю человечества.

Летом 1944 года наши войска готовились к окончательному изгнанию немецко-фашистских захватчиков с русской земли. Немцы с отчаянием обреченных цеплялись за каждый километр еще оставшейся в их руках территории. К середине июня советско-германский фронт проходил по линии Нарва – Псков – Витебск – Кричев – Мозырь – Пинск – Броды – Коломыя – Яссы – Дубоссары – Днестровский лиман. На южном участке фронта боевые действия уже велись за чертой государственной границы, на территории Румынии. 20 мая 1944 года Генеральный штаб завершил разработку плана Белорусской наступательной операции. В оперативные документы Ставки она вошла под кодовым названием «Багратион». Успешное выполнение замысла операции "Багратион" позволяло решить целый ряд других, не менее важных в стратегическом отношении задач.

1. Полностью очистить от войск противника московское направление, так как передний край выступа находился в 80 километрах от Смоленска;

2. Завершить освобождение всей территории Белоруссии;

3. Выйти на побережье Балтийского моря и к границам Восточной Пруссии, что позволяло рассечь фронт противника на стыках групп армий "Центр" и "Север" и изолировать эти немецкие группировки друг от друга;

4. Создать выгодные оперативные и тактические предпосылки для последующих наступательных действий в Прибалтике, на Западной Украине, на восточно-прусском и варшавском направлениях.

22 июня 1944 года, в день третьей годовщины начала Великой Отечественной войны, на участках 1-го и 2-го Белорусского фронтов была проведена разведка боем. Проводились последние приготовления к генеральному наступлению.

Главный удар летом 1944 года Советская Армия нанесла в Белоруссии. Еще после зимней кампании 1944 года, в ходе которой советские войска заняли выгодные рубежи, началась подготовка к наступательной операции под условным наименованием «Багратион» – одной из самых крупных по военно-политическим итогам и размаху операций Великой Отечественной войны.

Перед советскими войсками ставилась задача разгромить гитлеровскую группу армий «Центр» и освободить Белоруссию. Суть замысла сводилась к одновременному прорыву обороны противника на шести участках, окружению и уничтожению фланговых группировок врага в районе Витебска и Бобруйска.

Одна из крупнейших стратегических операций Второй Мировой войны проводилась войсками 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов при участии Днепровской военной флотилии. В составе 1-го Белорусского фронта действовала 1-я армия Войска Польского. По характеру боевых действий и содержанию выполненных задач Белорусская стратегическая операция делится на два этапа. На первом этапе (23 июня–4 июля 1944 г.) проведены: Витебско-Оршанская, Могилевская, Бобруйская, Полоцкая и Минская фронтовые наступательные операции. На втором этапе (5 июля–29 августа 1944 г.) проведены: Вильнюсская, Шяуляйская, Белостокская, Люблин-Брестская, Каунасская и Осовецкая фронтовые наступательные операции.

Операция началась утром 23 июня 1944 года. Под Витебском советские войска успешно прорвали оборону противника и уже 25 июня окружили западнее города пять его дивизий. Их ликвидация завершилась к утру 27 июня. Позиция на левом фланге обороны группы армий «Центр» была разгромлена.Успешно форсировав Березину, она очистила Борисов от врага. Наступавшие на могилевском направлении войска 2-го Белорусского фронта прорвали сильную и глубоко эшелонированную оборону противника, подготовленную по рекам Проня, Бася, Днепр, и 28 июня освободили Могилев.

Утром 3 июня мощная артподготовка, сопровождаемая точечными ударами авиации, открыла Белорусскую операцию Красной Армии. Первыми в атаку пошли войска 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов.

26 июня прорыв на Бобруйск совершили танкисты генерала Бахарова. Первоначально войска рогачевской ударной группы столкнулись с ожесточенным сопротивлением противника.

Витебск был взят 26 июня. На следующий день войска 11-й гвардейской и 34-й армий окончательно сломили сопротивление противника и освободили Оршу. 28 июня советские танки были уже в Лепеле и Борисове. Василевский поставил задачу танкистам генерала Ротмистрова к исходу 2 июля освободить Минск. Но честь первыми войти в столицу Белоруссии выпала гвардейцам 2-го Тацинского танкового корпуса генерала А.С. Бурдейного. В Минск они вступили на рассвете 3 июля. Около полудня с юго-востока к столице пробились танкисты 1-го гвардейского танкового корпуса 1-го Белорусского фронта. В окружение восточнее города попали основные силы 4-й немецкой армии – 12-й, 26-й, 35-й армейские, 39-й и 41-и танковые корпуса. В их составе находилось более 100 тысяч солдат и офицеров.

Несомненно, командование группы армий «Центр» совершило ряд грубейших ошибок. Прежде всего в плане маневрирования своими силами. В течение первых двух дней советского наступления генерал-фельдмаршал Буш имел возможность отвести войска на рубеж Березины и тем самым избежать угрозы их окружения и уничтожения. Здесь он мог создать новую линию обороны. Вместо этого немецкий командующий допустил неоправданное промедление с отдачей приказа на отход.

12 июля окруженные войска капитулировали. В советский плен попали 40 тысяч солдат и офицеров, 11 генералов – командиры корпусов и дивизий. Это была катастрофа.

С уничтожением 4-й армии в линии немецкого фронта образовалась огромная брешь. 4 июля Ставка ВГК направила фронтам новую директиву, содержавшую требование продолжать наступление без остановки. 1-й Прибалтийский фронт должен был продвигаться в общем направлении на Шауляй, правым крылом достигая Даугавпилса, левым – Каунаса. Перед 3-м Белорусским фронтом Ставка поставила задачу овладеть Вильнюсом и частью сил – Лидой. 2-й Белорусский фронт получил приказ взять Новогрудок, Гродно и Белосток. 1-й Белорусский фронт развивал наступление в направлении на Барановичи, Брест и далее на Люблин.

На первом этапе Белорусской операции войска решали задачи прорыва стратегического фронта немецкой обороны, окружения и уничтожения фланговых группировок. После успешного решения задач начального этапа Белорусской операции на первый план вышли вопросы организации непрерывного преследования противника и максимального расширения участков прорыва. 7 июля боевые действия шли на линии Вильнюс – Барановичи– Пинск. Глубокий прорыв советских войск в Белоруссии создал угрозу для группы армий "Север" и группы армий "Северная Украина". Благоприятные предпосылки для наступления в Прибалтике и на Украине были налицо. 2-й и 3-й Прибалтийские и 1-й Украинский фронты приступили к уничтожению противостоящих им немецких группировок.

Больших оперативных успехов добились войска правого крыла 1-го Белорусского фронта. К 27 июня они окружили свыше шести вражеских дивизий в районе Бобруйска и при активном содействии авиации, Днепровской военной флотилии и партизан к 29 июня полностью их разгромили. К 3 июля 1944 года советские войска освободили столицу Белоруссии Минск. Восточнее его они окружили 105 тысяч немецких солдат и офицеров. Оказавшиеся в кольце немецкие дивизии попытались прорваться на запад и юго-запад, но в ходе боев, продолжавшихся с 5 по 11 июля, были взяты в плен или уничтожены. Противник потерял свыше 70 тысяч человек убитыми и около 35 тысяч пленными.

С выходом Советской Армии на рубеж Полоцк-озеро Нарочь-Молодечно-Несвиж в стратегическом фронте германских войск образовалась огромная брешь протяженностью в 400 километров. Перед советскими войсками появилась возможность начать преследование разбитых войск противника. 5 июля начался второй этап освобождения Белоруссии; Фронты, тесно взаимодействуя между собой, успешно осуществили на этом этапе пять наступательных операций: Шяуляйскую, Вильнюсскую, Каунасскую, Белостокскую и Брестско-Люблинскую.

Советская Армия поочередно разгромила остатки отходивших соединений группы армий «Центр» и нанесла крупный урон войскам, переброшенным сюда из Германии, Норвегии, Италии и других районов. Советские войска завершили освобождение Белоруссии. Они освободили часть Литвы и Латвии, пересекли государственную границу, вступили на территорию Польши и подошли к границам Восточной Пруссии. Были форсированы реки Нарев и Висла. Фронт продвинулся на запад на 260-400 километров. Это была победа стратегического значения.

Успех, достигнутый в ходе Белорусской операции, был своевременно развит активными действиями на других направлениях советско-германского фронта. К 22 августа советские войска вышли на рубеж западнее Елгавы, Добеле, Шяуляя, Сувалок, достигли предместий Варшавы и перешли к обороне. В ходе проведения в июне-августе 1944 года операции в Белоруссии, Прибалтике и Польше была полностью разгромлена и уничтожена 21 вражеская дивизия. 61 дивизия лишилась более половины своего состава. Германская армия потеряла убитыми, ранеными и пленными около полумиллиона солдат и офицеров. 17 июля 1944 года по центральным улицам Москвы под конвоем были проведены 57600 немецких солдат и офицеров, взятых в плен в Белоруссии.

Продолжительность – 68 суток. Ширина фронта боевых действий – 1100 км. Глубина продвижения советских войск – 550-600 км. Среднесуточные темпы наступления: на первом этапе – 20-25 км, на втором – 13-14 км.

Результаты операции.

Войска наступавших фронтов разгромили одну из наиболее сильных вражеских группировок – группу армий “Центр”, ее 17 дивизий и 3 бригады были уничтожены, а 50 дивизий потеряли более половины своего состава. Освобождены Белорусская ССР, часть Литовской ССР и Латвийской ССР. Красная Армия вступила на территорию Польши и выдвинулась к границам Восточной Пруссии. В ходе наступления форсированы крупные водные преграды Березина, Неман, Висла, захвачены важные плацдармы на их западных берегах. Были обеспечены условия для нанесения ударов в глубь Восточной Пруссии и в центральные районы Польши. Для стабилизации линии фронта немецкое командование было вынуждено перебросить в Белоруссию с других участков советско-германского фронта и запада 46 дивизий и 4 бригады. Это значительно облегчило англо-американским войскам ведение боевых действий во Франции.

Летом 1944 года в канун и в ходе операции "Багратион", ставившей целью освобождение Белоруссии от гитлеровских оккупантов, поистине неоценимую помощь наступавшей Советской армии оказали партизаны. Они захватывали переправы на реках, перерезали пути отхода противника, подрывали рельсы, устраивали крушения поездов, совершали внезапные налеты на вражеские гарнизоны, уничтожали средства связи противника.

Вскоре советские войска приступили к разгрому в ходе Ясско-Кишиневской операции крупной группировки немецко-фашистских войск в Румынии и Молдавии. Эта военная операция советских войск началась ранним утром 20 августа 1944 года. В течение двух дней оборона противника была прорвана на глубину до 30 километров. Советские войска вышли на оперативный простор. Был взят крупный административный центр Румынии – город Яссы. В операции приняли участие поиска 2-го и 3-го Украинских фронтов (командующие генералы армии Р.Я. Малиновский к Ф.И. Толбухин), моряки Черноморского флота и Дунайской речной флотилии. Боевые действия развернулись на территории более 600 километров по фронту и до 350 километров в глубину. С обеих сторон в боях участвовало более 2 миллионов 100 тысяч человек, 24 тысячи орудий и минометов, 2 с половиной тысячи танков и самоходно-артиллерийских установок, около 3 тысяч самолетов.