Идти вверх по ущелью Адыл-Су и пройти мимо альплагеря «Шхельда» просто не возможно. На подходе к нему дорога сужается почти до состояния тропы. Слева – не очень глубокая, но пропасть. Справа - подъём на горный хребет, сплошь состоящий из скал и просто камней, вросших в мшистую землю между стройных, и не очень, баксанских сосен. Баксанских потому, что рядом с каменным шумом резвится по камням речка Баксан, давшая своё имя ущелью и всему этому району Приэльбрусья. Здесь – кавказская Мекка для альпинистов и горных туристов.
Лагерь альпинистов уютно расположился на неком подобие мыса между рекой Адыл-Су и речкой Шхельдой. Она – словно продолжение ледникового языка – стекает с него в конце ущелья Шхельдинского. А оно, ущелье это, - украшение всего Баксана. Романтические души ошеломлённо и восторженно замирают при входе в него: над ним, как атланты, возвышаются вершины знаменитой Ушбы и башни замка Шхельды.
Повыше речки, пониже хребта вдоль крутоватого склона сначала лесом, потом сквозь завалы аккуратно уложенных лавиной сосновых стволов и затем через альпийский луг проложена тропа-тропиночка. По ней бродят цепочки туристов и альпинистов. Одни – полюбоваться пейзажем и, если желание есть, подняться к Шхельдинскому перевалу, другие или на штурм и восхождение, или на тренировки. Наше отделение на сей раз шло потренироваться.
Поднимались не спеша. Альпинисты вообще в горах спешить не любят. И совсем не для того, чтобы людей не насмешить. Посторонних людей там и не бывает. Просто силы берегут, чтобы не расходовать их зря при вспомогательном движении – они потом пригодятся, для дел более серьёзных.
В спокойный ритмичный шаг и разговор о том о сём вдруг вмешались какие-то непонятные звуки. То ли стоны, то ли вздохи. Откуда-то снизу. Остановились, всмотрелись, ничего и никого. Двинулись дальше. Опять застонало… Снова встали, опять всмотрелись. На берегу речки среди обязательной россыпи камней куча булыжников побольше. Из неё вверх, под разными углами, торчат…коровьи копыта с ногами! Картина ясна, как окурок сигареты. Несчастное животное безмятежно паслось на альпийском лужке, наслаждалось пейзажем, травой и жизнью, а коварный камнепад сшиб его и сверху камнями прикрыл. Пришлось выручать. Спустились, камни раскидали, корову поставили в исходное положение, вытащили наверх. И – дивное диво: коровёнка как ни в чём ни бывало, не повернув головы кочан и спасибо не сказавши, принялась деловито щипать траву. Ни видимых, ни не видимых повреждений заметно не оказалось… До самого бивака хватило смеха и балагурства.
Так день и начался, да с самого с самого утра что-то и не заладилось. Накануне при прыжке через трещину «потянул» правую ногу, тугая повязка особого облегчения не принесла и я слегка охромел. По этой простой причине не успевал идти в должной степени быстро вместе со своим отделением, оттопывающем технику передвижения по травянистому склону. Отстал немножко.
Ребята ушли за перегиб горы и потерялись из виду… Или это я потерялся – это, пожалуй, вернее. Так или иначе, но я не видел ни их, ни того, что там происходит. Да и особой нужды не было видеть. Никакой опасности не предвиделось. Я ковылял по красивейшему альпийскому лугу, всему в цветах и кузнечиках, веером рассыпавшихся из под ног в разные стороны. Синие крокусы, ирисы, рододендроны… Ровное стрекотание насекомых звучало музыкой, настраивало на миролюбиво-созерцательный лад. Сверху солнышко, снизу великолепной пышностью ковёр разнотравья – даже ступать по нему стальными шипами триконей кажется кощунством.
За спиной – пик Кавказ… Красивый пик. Даже прекрасный… На внешний вид. Но вредный: дурная слава вьётся вокруг него, как стая стервятников. Слишком много торчит на нём «чёртовых пальцев» да «жандармов». И вечно что-нибудь случается скверное даже с бывалыми восходителями. При спуске после успешного восхождения именно с него, уже внизу на моренной каменной осыпи погиб, случайно оступившись, «Снежный барс» Олег Рощин…В этом же ущелье сгинули трое югославских альпинистов - в час назначенный не вышли на контрольную связь. Группа спасателей не нашла никаких следов. И только с вертолёта заметили на вертикальной стене висящую на переломе обнажённую, в одних трусах, фигуру одного человека. Он оказался одним из пропавших. Как и куда исчезли других двое, почему висел так ужасно найденный – осталось загадкой навсегда. «Горой духов» зовут этот коварный, зловещий и таинственный пик местные жители…
Но пик – по другую сторону ущелья, а здесь – «нейтральная полоса», как бы… Остановился передохнуть и кстати сделать фотоснимок знаменитого пика. «Смена 8 м» - прекрасный фотоаппарат, получше нынешних импортных «мыльниц». Щёлк, щёлк – два кадра сделаны… Больше не успел. Сверху донёсся истошный вопль: «Камень!» Так полагается орать диким голосом, когда сорвавшийся камень летит туда, где в данный момент находятся пока ещё целёхонькие люди. Людьми в данный момент оказался я.
Поднял голову в направлении крика. В первую секунду не увидел ничего интересного, затем… Из-за перегиба склона стремительно вынеслась в небо порхающая стайка чёрных птиц, как показалось издали. Летели «птички» прямо на меня и уже собирались пикировать. По своей «породе» они принадлежали к «чемоданам» - так на альпинистском сленге называются крупные камни. Встреча с ними не могла окончиться ничем хорошим, а она приближалась.
Убежать в сторону нет времени. Отступить тоже. Спрятаться! Куда?! Завертел головой, как миксер, в разные стороны. Ага! Вон какая-то расселина метрах в пяти. Туда! Два прыжка на мигом поправившейся ноге и я оказываюсь в спасительной нише. «Чемоданы» с мрачным, и разочарованным, бормотанием проносятся точно над моей головой… Бомбёжка миновала.
Выбравшись из своего «камнеубежища» отправляюсь своим путём. Через несколько шагов оборачиваюсь: интересно, всё-таки, где же это я отсиделся… И оторопело остановился. Щель показалась настолько мала, что уместиться в ней просто невозможно. Вернулся обратно проверить: встал на четыре точки и попытался влезть туда, откуда только что вылез. Не тут-то было – не влезается, да и только! И так, и сяк, и задом наперёд, и передом назад – никак. Да как же это? Да ведь я там с рюкзаком убрался, станковым… Ну и ну… Вывод только один из двух: либо я в момент опасности уменьшился, либо расщелина увеличилась…
Размышляя о странностях происшедшего, поднимаюсь вверх. Появляются, невесть откуда, как из под скалы, два каких-то, по виду, очень матёрых субъекта в полном альпинистском снаряжении, незнакомых, спрашивают:
- Почему один по горам бродишь?
- Да не один: отделение наверху. У меня нога потянута – не могу быстрее идти.
- Так отсиделся бы на биваке внизу.
- Скучно внизу-то…
«Ка-амень!!» - донеслось сверху. Опять! Да чтоб вас! Они размножаются там, что ли, камни эти? Их-то мне как раз и не хватало... На сей раз «чемоданы» оказались более увестстыми и солидными - применили другую тактику. Они не летели. Они скакали и прыгали по склону горы. И снова в мою сторону. Подпрыгнут вверх, пролетят эффектно с десяток – другой метров, ударятся о поверхность и опять взлетают.
Незнакомцы оказались в безопасной зоне и решили, судя по всему, поинтересоваться зрелищем: как я выйду из положения, и выйду ли вообще… А от своей волшебной расщелины я уже отошёл далековато – не успею. Ситуация… Впрочем, в горах совершенно обычная. Камнепады здесь – в порядке вещей. И, если они не имеют лавинообразный – абсолютно смертельный, характер, то существуют определённые приёмы противостояния им. В данном случае: не метаться и не рыпаться. Ведь невозможно заранее определить, куда будет направлен очередной скачок осатаневшего «чемодана» - вдруг как раз в ту же сторону, куда и ты сиганул… «Здрасьте, вот так встреча!» - получится.
Поэтому пришлось встать на месте, изобразить при внутреннем мандраже, спокойствие и полную невозмутимость, внимательно наблюдая за дурацкими пируэтами «чемоданов», собрав готовность в любой момент шарахнуться от ближайшего из них, если ему «вздумается» кинуться на тебя… Вот в двух метрах справа буквально простриг борозду в траве чёрный острый камень, похожий на дискообразную шестерёнку, вот другой ударился об скалу и перелетел через мою голову – я невольно пригнулся... Ну, кажется, всё... Представление окончилось.
- А ты молодца. Хорошо стоял. Правильно стоял, - одобрительно улыбнулся один из зрителей.
- Это вроде того что комплимент?
- Да нет. Просто констатируем факт. Если бы не устоял – был бы с нами…
- Это каким же образом?
- Про образы у Горы духов спрашивай…
Там «чемоданы», тут загадки… Чертыхнувшись, достаю пачку сигарет – самое время закурить, поворачиваюсь – надо же и ребят угостить … Никого нет… На сотни метров вокруг – ни души живой… Только что стояли вот здесь, в пяти шагах… Исчезли. Пропали. Сгинули. Только кузнечики умолкли, да у подножья пика Кавказ заклубилось облако странного вида…
- Стас! Как ты там? – любопытствуют ребята сверху.
- Как в понедельник. Ещё гостинцы будут?
- Нет… Наверное… Ты не поднимайся. Мы спускаемся. Здесь скалы трухлявые.

На биваке «улыбка Шхельды», среди палаток-памирок при мерцающем свете костра, жарившем, уютно потрескивая, белые грибочки с тушёнкой, рассказал о происшествии и чудесным образом пропавших альпинистах… Помолчали.
- А как они выглядели, те двое? Опиши поподробнее, – внимательно посмотрел на меня сосед по палатке.
Рассказал подробнее: лица, рост, сложение, экипировку, даже голоса…Опять помолчали. Над «Горой духов» стояла полная луна, глядя на нас круглым глазом из-за так и стоящего чудного грибообразного облака…Завтра на штурм. Пошли по палаткам. Сосед подёргал меня за рукав штормовки:
- Те двое знаешь кто были?
- Сбрендил? Я же уже сказал, что не знаю!..
- Чш-ш… Тихо ты. Это были Миша Хергиани и Алик Рощин. Оба погибли два года назад… Если бы тебя камень смял – ты с ними бы и оказался… Понял теперь что они имели ввиду?.. Спокойной ночи…

Не спится. Голова на рюкзаке. Лицо залито лунным соком. Тишина… Зачем люди в горы идут? Ведь не все возвращаются. Многие зарекаются на всю оставшуюся жизнь. И через год опять обнаруживают себя на снежнике или на скале… Опять кто-то срывается. Ревут лавины и гремят камнепады… «Горная болезнь» - точнее не скажешь. Она неизлечима так же, как мир прекрасного. Гибнут люди. «Так лучше, чем от водки и от простуд»… Закрываюсь спальником с головой.

Так окончился этот день. На память о нём стоит на моём столе снимок «Горы духов»» со странным грибообразным облаком над вершиной, в котором видятся зловещие черты какого-то незнакомого лица…
Но горы всё равно прекрасны. И не мы покоряем их – они нас покорили.

Середина весны – прекрасная пора для путешествия в горы. Собираясь в поход, изучите местные поверья, чтобы, повстречав бесплотных обитателей гор, не повторить судьбу первопроходцев.

Старик Борис, или Боб, был знаменит на всю округу. Он жил в одиноко стоящей хижине на Каракольских озёрах, на высоте почти двух тысяч метров. Единственным способом добраться к Бобу была восьмикилометровая узкая тропа, поднимающаяся почти отвесно к перевалу Багаташ. И всё же люди нескончаемым потоком шли и шли к старику.

Шли и мы: взбирались в гору по узкой скользкой тропке, пролегающей через хвойные заросли, горные стремнины и ежевичные поляны. В середине пути тропу пересекал ледяной ручей, и молодая девушка-проводник попросила нас остановиться и прислушаться. Почувствовать воздух, его вкус, температуру, силу ветра. Скоро нам предстояло попасть в царство других стихий, по ту сторону ручья. Журчащий поток ледяной воды, словно портал, перенёс нас на другой берег, где встретили холод, влажность, непередаваемо прозрачный воздух и низкие тяжёлые жемчужные облака.

Эта дорога - единственная, ведущая в озёрный край, покоящийся в чаше между двумя хребтами, вдали от людских поселений. В конце пути нас ждала еловая роща, ежевичный ковёр, усыпанный кедровыми шишками, а за опушкой - зеркальная поверхность первого озера. Мы вышли из тенистой прохлады леса, вступая в святая святых Алтая - долину Каракольских озёр.

Семь озёр, соединённые подземными протоками, цепочкой пронизывают горное ущелье и ступенями поднимаются к заснеженному перевалу Багаташ. Здесь слепящее солнце скрывается за набухшими влагой тучами резко и без предупреждения, заставая врасплох даже опытных проводников. В этом наполненном силой и энергией месте, на берегу самого крупного озера и жил шаман Боб, лечивший людей от всех болезней.

Путники, искавшие исцеления, покидали дом старика с улыбкой на лице. С какой бы болью ни приходил человек, разговор с Бобом приносил ему облегчение, ведь тот умел указать на истинно важные вещи и вселить надежду, заставляя забыть о болезни. "Мне кажется, шаманы - просто очень хорошие психологи", - усмехается Иван, проводник с турбазы на Каракольских озёрах. Много лет назад его мать, работавшая тогда на конных маршрутах, чуть не лишилась жизни под копытами взбесившейся лошади. Животное разбило ей голову и переломало кости, в результате чего женщина надолго впала в кому. Когда врачи уже потеряли надежду и хотели отключать аппараты жизнеобеспечения, друзья выкрали женщину из больницы и отвезли к шаману Бобу в горы. И произошло чудо.

Встав на ноги, мать Ивана выстроила неподалёку от хижины шамана туристическую базу, чтобы путешественники тоже могли приобщиться к тайнам алтайских гор. Когда приезжих стало слишком много, Боб собрал свои вещи и уехал доживать жизнь на Телецкое озеро, где и умер через два года, успев стать чемпионом края по гонкам на снегоходе. Он был русским, но алтайцы почитали его, как одного из последних настоящих шаманов.

Шаманизм - это не просто вера. Это осознанное взаимодействие с миром духов. Шаманы - не просто маги, но наставники, исповедники, лекари, врачеватели души и тела. Алтайский шаманизм родился из мифических представлений местных жителей о единстве человека и мира природы и о том, что связывать эти два элемента должны посредники, наделённые особым даром.

Иван ещё помнит мудрого старика, который знал, как разговаривать с людьми и с духами. "У меня до сих пор хранятся лечебные сборы, которые он сам готовил из трав, растущих здесь, в окрестных горах. Он знал, какое растение избавляет от боли в горле, а какое - от мигрени", - вспоминает Иван.

Наутро мы отправляемся наверх к перевалу, к таинственным Замкам Горных Духов. С вершины открывается вид на ожерелье зеркальных, прозрачных, как слеза, озёр и на заросшую лесом долину, укрытую обветренными серыми хребтами. За нашими спинами перевал уходит вдаль, к широкому плоскогорью, поросшему сухим жёлтым лишайником, открытому всем ветрам. Вдалеке высятся каменные развалины, напоминающие крепостные стены древних замков - о них и пойдёт речь.

Иван рассказывает нам историю о советских путешественниках, которые однажды оказались здесь в дождливую ночь. Темнота застала их на перевале, и чтобы укрыться от бушующего ветра и ливня, туристы забрались в каменные пещеры, вырезанные в скале, словно царские покои. Говорят, ещё Чингисхан, проходя через алтайские горы, распорядился выстроить для себя эти каменные хоромы, которые затем населили духи гор. Туристы развели костёр и, отогревшись, легли спать. Наутро ни один из них не проснулся.

Много лет учёные пытались выяснить, что за феномен привёл к смерти людей и, не найдя разумного объяснения, решили взорвать "замки" от греха подальше. Иван утверждает, что суровые духи, наказавшие путников за бесцеремонное вторжение, ещё витают над развалинами своих владений. Я спрашиваю, видел ли кто-нибудь этих духов. Иван качает головой и говорит, что есть люди, обладающие особым даром - видеть "воплощение духа". Например, однорукий старик Курбаши, самый старый инструктор конных походов на Алтае. Сейчас он живёт в Барнауле и вырезает удивительные картины по дереву. Однажды в лесу Курбаши увидел воплощение духа, вернулся домой и своей единственной рукой вырезал на дереве явившийся ему образ.

Через несколько лет в Барнаул приехал молодой филармонист из Санкт-Петербурга. Увидев изображение, сделанное Курбаши, молодой человек пришёл в ужас: вне всяких сомнений, однажды он видел то же самое.

Иван долго не хотел отвечать, что же именно увидели эти два таких разных человека, но наконец, сказал: "Это был старый алтаец. Старик-алтаец шёл через лес и пристально смотрел на них".

Анна Ефремова
Студентка Школы межэтнической журналистики, Москва

Духи Алтая

На Алтае еще в начале 20 века сохранялись древние представления о «духах-хозяевах», согласно которому у каждого объекта или явления окружающей природы, будь то гора или река, дерево или камень, птица или зверь, гром или дождь и т.д., имелся свой хозяин, который в воображении шаманистов был самостоятельным, но не человеческим существом, как бы слившимся с данным объектом или явлением. Этот хозяин не только обладал разумом, как у человека, но и выделялся своим обликом (воображаемым), нередко антропоморфным (у горы или реки, озера) или зооморфным (у птиц, зверей и др.) Религиозная этика алтайских шаманистов требовала почтительного отношения к различным божествам и духам, в зависимости от которых находилась как судьба отдельного человека, так и всего рода в целом. Существовал целый набор правил, связанных с пребыванием человека в природе: в горной тайге, в долинах и на высокогорных пастбищах, на горных тропах и перевалах, на священных горах или недалеко от них. Эти правила и нормы поведения человека в таких местах сводились к серии различных запретов, оберегающих от людей покой духов - хозяев местной природы и растительного и животного мира. Во время пребывания в горной тайге на промысле зверя запрещалось истреблять животных - считалось наказуемым хозяином тайги, если охотник убивал сразу, например нескольких маралов, шуметь, кричать и ругаться. Некоторые алтайцы говорили о недопустимости вырывать траву с корнем, мотивируя запрет таким образом: трава - волосы земли, и хозяин местности гневался за боль, причиняемую земле, он наказывал провинившихся так же, как и за рубку молодых деревьев без крайней необходимости.

В случае нарушения этих правил, алтайцы для почитания и умилостливования божеств и духов проводили различные камлания с жертвоприношениями и молениями. Любое несчастье: болезнь, пожар, засуха, неудача на охоте, смерть рассматривалось как наказание духов и божеств за нарушение человеком какого-либо правила поведения. А для исправления возникшей дисгармонии взаимоотношений духов и человека требовалась искупительная жертва, способная «покрыть» нарушения и умилостивить духов. Духи, по убеждению алтайцев, ниспосылая бедствия, - болезнь, например, - ожидают от человека выкупа, даров, и он охотно дает им их.

Общее благополучие для всех: обилие зверей, трав и кедрового ореха, приплод скоту и здоровье людей испрашивалось у духов на торжественных молениях. Периодические камлания подобного типа считались обязательными и регулярно проводились в ряде районов обитания алтайцев, нарушение же данного правила наказывалось божествами и духами всевозможными бедствиями и несчастьями.

Духи гор

Алтайцы выделяли духов гор в совершенно самостоятельную категорию; духи эти не имеют никакого отношения ни к Ульгеню, ни к Эрлику. Духи гор живут не в небесном пространстве, не в нижнем мире, а в той сфере, в которой живет сам человек. Духи эти строго индивидуализируются и приурочиваются к той или иной горе, поэтому географи-ческие названия гор являются не простыми названиями, а собственными именами духов. А сами горы не только живые существа, но и божества, которым алтайцы молились, как существам, способным проявлять свой гнев, посылать милость и отвечать на молитвы человека.

Каждая гора имела своего особого духа - хозяина. Если человек взошел на гору, он не должен громко кричать, ругаться с кем-нибудь или шуметь. Обычно на перевале люди набрасывали кучу камней «обоо», проезжая через перевал охотник или путник оставлял ка-мень или пулю, поклонясь местному духу - хозяину. На избранное дерево, соседствующее с «обоо», вешали ленты. Под такими деревьями и на «обоо» бросали монеты, совершали кропление аракой (молочной водкой) или чаем.

Один охотник промышлять отправился. В тайгу придя, шалаш сделал. Ходил и промыш-лял, а ночевать к шалашу возвращался. Разложив огонь, котел повесил, постель себе приготовил, лег и уснул.

Ночью он проснулся. Проснувшись, видит: рыжая девица - хозяйка горы с сережкой в но-су стоит. Как только ее увидел, охотник громко захохотал.
Хозяйка горы - рыжая девица сказала: «Ты что увидел, что смеешься?»
Охотник ответил: «Увидел сережку у тебя в носу и рассмеялся»
Хозяйка горы - рыжая девица разумом охотника овладела. Рыжая девица охотника в свое жилище увела, в гору они вошли.
Три ночи переночевали, она сказала: «Наружу не выходи»
Охотник подумал: «Почему это я не должен наружу выйти?»
Рыжая девица горных зверей - маралов, коз, оленей, к двери приведя, доила. Охотник, дверь приоткрыв, взглянул. Смотря, как хозяйка горы горных зверей доит, он стоял и размышлял: «Если я молоко этих маралов и коз выпью, то уже не смогу домой возвра-титься!» Он вдруг сразу дверь распахнул и наружу вышел. Звери прочь разбежались.
Хозяйка горы - рыжая девица сказала: «Я вместе с тобой жить хотела. Если бы ты со мной жил, ты бы большим богачом стал. Зачем дверь открыл?! Если хочешь домой вер-нуться, этой дорогой иди. Больше я тебе зверя не дам!»
Так охотник домой назад вернулся.

охотничья легенда кумандинцев

Каждый человек вел свое происхождение от родовой горы, дух-хозяин которой являлся покровителем и хранителем жизни на территории рода. У алтайцев-шаманистов сущест-вовали особые нормы поведения по отношению к хозяину родовой горы. Зависимость лю-дей от священной (родовой) горы была особенно сильной и безусловной. Хозяин ее не допускал никаких отступлений или нарушений, связанных с пребыванием здесь людей, не только по отношению к себе, но и к зверям и растительности этих мест:он держал в страхе самих шаманов, для многих из которых был покровителем (давал им бубны и т.д.). Он наблюдал за поведением женщин, живших поблизости. Женщины не допускались на священную гору:замужняя женщина была чужеродной в сеоке (роде) мужа, и ее прикос-новение к такой родовой святыне, как священная родовая гора, не могло остаться безнакзанным.

Хозяином же всех горных вершин и всего Алтая считался дух - Алтай-ээзи. Его почитали повсеместно и в каждой местности указывали ту или иную гору, на которой он обитает, как правило, самую высокую. Говорили также, что живет он на ледниках, в пещерах. Дух Алтая всемогущ и милостив к людям. Но, как и все иные духи, он может наказать челове-ка: наслать зимою бурю и ненастье, уничтожить скот, лишить охотников удачи на про-мысле, если люди забудут о жертве, что должны ежегодно приносить хозяину Алтая. Для него закалывали белого барана с рыжей головой, угощали молоком и чегенем. Двойствен-ность по отношению к людям - характерная черта всех алтайских духов, но несчастье че-ловека не их «специальность». Зло настигает человека только в ответ на его непочтение, пренебрежение и жадность…

Духи воды

Текущих вод хозяин!
На берестяных лодках войско твое,
Хозяин синего моря!
Бурное синее море,
Серая лошадь - жертва тебе!
Не остывшей аракой угощаем!
Не опускай нас в воду,
Не бросай нас в море,
Как Катунь, смеешься ты!
Река Бия - сосцы твои!..

Дух воды считался творцом и хозяином всех водных пространств Алтая. Как и прочие могущественные духи, дух воды не считался однозначно добрым или злым. Все зависело от человека…

Наряду с духом всех алтайских вод почитали и хозяев каждого водоема. Запрещалось загрязнять «текущую воду», т.е. реки, ручьи, источники всякими нечистотами, бытовым мусором, так как этого не терпит «хозяин воды» и рано или поздно наказывает нарушителей различными неприятностями и болезнями.

Особым почитанием пользовались вытекающие из земли источники - аржан суу, считавшиеся лечебными. На кустарниках или ветвях деревьев, росших рядом, привязывали ленты, в аржан бросали монеты. Пребывание на аржане требовало соблюдения запретов: около него нельзя копать землю, ломать кустарники, ветки деревьев, рубить деревья, кричать и ругаться: Хозяина воды описывали то, как огромного зверя, что своими рогами и зубами взламывает весною лед на реках и кричит как бык, то, как молодую девушку…

Давным-давно было. Нынешнего прежде, прежнего после. Один юноша увидел весною, в то время когда вскрывается река, как на льдине, девица, сидя, рыжие волосы расчесывала. После тот юноша: «Что будет, то будет!» говоря, ружье взял, прицелился и выстрелил, сваливая девицу со льда. Та девица со льда упала. Под воду свалясь, с досады закричала: «Когда-нибудь придет время - я такого, как ты, грубого юношу под воду утяну хотя бы и в мелкую речонку!»

После, когда услышал сказанное хозяйкой воды, тот юноша очень испугался… Спустя не-которое время тот юноша позабыл злобу хозяйки воды, на лошади переправлялся через реку и хозяйка воды его затянула:

Помимо хозяев в воде могли обитать всевозможные духи и существа. Алтайские шаманы призывали для борьбы со злыми духами водяных чудовищ - Абру и Ютпу, живущих где-то в реках Алтая и напоминающих своим внешним видом змей с четырьмя ногами.

По представлениям алтайцев, злые духи не могли двигаться по реке против течения. У них был только один путь: вниз, туда, где река впадает в мифический океан, таящийся где-то глубоко под землей или на ее краю…

Культ огня

Одним из древнейших культов является культ огня. Огонь почитался как божество От-Эне (мать-огонь), олицетворяющее огонь домашнего очага. У хорошего хозяина аила мать-огонь представала в облике полной и доброй старушки, у плохого - худой и злой. Кроме того, облик ее изменялся в соответствии со временем суток и даже месяцем.

При новолунии она бывала прекрасной девой, при ущербном месяце превращалась в глубокую старуху. Вечером она - красная дева, носящая шелковые одежды, ранним утром - женщина в возрасте, надевающая грубые одежды. Если женщины дома шили платье, то лоскутки материи непременно бросали в горящий очаг для одежды богини огня. Если доводилось увидеть во сне старуху в красном наряде, это означало, что явилась сама хозяйка огня, которую днем надо обязательно покормить.

Мать-огонь давала тепло и свет, постоянно охраняла домашний очаг и семью от злых сил, приносила удачу и богатство хозяину, жила заботами дома.

Считалось совершенно недопустимым осквернять огонь, т.е. бросать в него какой-то мусор или нечистоты, перешагивать через очаг.

Молодожены в день свадьбы выливали в огонь своего будущего аила жир. Первую щепотку от нового кирпичного чая бросали в огонь. Первые капли выкуриваемой араки посвящались огню. При забое домашних животных в огонь перед началом еды бросали кусочки кровяной колбасы или мяса. В сумерки, ночью, при рождении ребенка по истечении сорока дней из аила выносить огонь не разрешалось.

В случае болезни человек обкуривал себя зажженным можжевельником, водя дымящейся веточкой вокруг лица. Огонь также служил посредником между человеком и божествами, передавал жертвы различным духам.

Алтайские шаманы

Трудно сказать, когда появился шаманизм на Алтае, много веков назад.:Но уже в 20 годах двадцатого века, после революции и отделения православной церкви от государства, что повлекло кризис в Алтайской духовной миссии, к шаманизму возвращались многие крещеные алтайцы, повсюду шли камлания с жертвоприношениями домашних животных. Убой скота в жертву духам принял такие размеры, что это стало заботить местные власти Ойротской автономной области. Конец культовой практике шаманов положила развернувшаяся коллективизация. Какое-то время шаманские камлания местами еще проводились в узком кругу верующих без бубна и жертвы. Можно ли сказать, что шаманизма нет сейчас на Алтае? Нет, скорей всего, шаманизм просто сменил форму жизни:

Научное этнографическое исследование шаманизма проводилось еще в царской России, затем в СССР, начиная с 30-х. И сейчас в современной России время от времени выходят новые исследования этой региональной религии - алтайского шаманизма. Для иллюстрации камлания алтайских шаманов бессмысленны компиляции из современных работ, слова очевидца камланий, вот, что нужно.

Для отправления жертвоприношений у алтайцев, как и у других сибирских инородцев, существует особый класс шаманов, которых они называют камами. Камами бывают не только мужчины, но и женщины; по поверью алтайцев, камы рождаются с непреодолимым стремлением камлать, т.е. кудесничать. Звание это не наследственно, и сын кама не всегда бывает камом, а также не всякий кам имеет отцом кама же, но все-таки расположение камской деятельности до известной степени врожденное, и если не в сыне, то во внуке или племяннике отразится. Позыв к камланию у человека обнаруживается тем, что он не может выносить спокойно зрелища камлания, и даже при отдаленных звуках бубна с ним начинаются конвульсии. Эти конвульсии со временем усиливаются и становятся столь нестерпимыми, что поступление в камы для несчастного мученика становится неотвратимым. Тогда он идет в ученики к одному из старых камов, изучает напевы и гимны, приобретает бубен и посвящается в камское звание. Если этот призыв к камланию проявится в члене семейства, в котором нет вовсе камов, алтайцы думают, наверное, среди их предков был какой-нибудь кам. Все камы считают себя потомками одного кама, который первый на земле начал камлать. Он был гораздо искуснее и могущественнее нынешних. Имя его было, по одному преданию, Кадылбаш, по другому - Тостогош; еще есть предания, которые дают ему имя Кайракан, Хан-Хурмос. Это древнейший кам, родоначальник нынешних камов и основатель шаманства, первый человек на земле, который запрыгал под удары бубна, был далеко искуснее нынешних. Те не владеют и сотой долей силы и знания своего родоначальника, который был в состоянии перелетать с бубном в руках через большие реки, низводить молнию с неба и т.п. Нечего уже и говорить о том, как он властвовал над самой смертью: не было ни одного умирающего, которого бы он не возвратил к жизни. О нем существуют многочисленные легенды. В одной из них рассказывается, что хан, заскучав от обманов обыкновенных шаманов, повелел всех их сжечь. «Если, сказал он, все они сгорят, - жалеть нечего: значит все они были обманщики; если между ними есть истинные шаманы, то они не сгорят». Собрали всех шаманов в одну юрту, обложили сухой травой и хворостом и зажгли; но огонь потух, и на месте костра очутилась мокрая грязь; навалили хвороста и травы вдвое больше, снова зажгли и опять тот же результат. Наконец в третий раз еще больше навалили дров, на этот раз костер сгорел с юртой и со всеми бывшими в ней шаманами, за исключением одного, который невредимо с бубном в руках вылетел из огня. Алтайские шаманы камлают с бубном в руках. Бубен состоит из обода, на который с одной стороны натянута кожа. Камланье по большей части производится после заката солнца, перед костром: сначала бубен нагревают над огнем, чтобы кожа натянулась, и гул бубна выходил громче. Потом бросают в огонь можжевеловые ягоды и брызгают в воздух молоком. Между тем шаман надевает на себя особый плащ и особую шапку. Плащ этот называемый алтайцами маньяком, весь увешан, и сзади и спереди жгутами различной толщины и пучками ремней. Жгуты сшиты из разноцветных материй, бывают толщиной от пальца до толщины руки выше кисти, и изображают собой змей, некоторые из них с глазами и разинутой пастью. Кроме того, на спине и боках шамана пришито множество мелких железных погремушек. Шапка шамана обшита раковинами каури и так называемыми змеиными головками и совиными перьями.

Когда бубен готов, одетый в свой плащ шаман берет его в руки, садится у огня и начинает бить в него небольшой рукояткой, сопровождая удары пением призываний и гимнов. Удары эти бывают то редкие, то учащенные, напоминающие топот лошадиных ног. Шаман вскакивает со своего места и начинает бить в бубен, стоя и плясать или, правильнее, вихлять телом и мотать головой, потому что он пляшет, не сдвигая ног с места. Кроме того, он то сгибает, то выпрямляет туловище, то сильно подергивает головой, то наклоняет ее, то прячет в бубен, то отбрасывает ее в сторону, как будто подставляя лицо боковому течению воздуха. При этих движениях головы совиный плюмаж, украшающий шапку шамана, дико носится в воздухе; в то же время змеи или жгуты, висящие с плаща, то рассыпаются веерообразно вокруг тела шамана, то вновь собираются вместе, образуя в воздухе змеевидные движения. Ассистент шамана, которым у мужчины обыкновенно бывает его жена, а у шаманки - ее муж, усердно продолжает подсыпать в огонь можжевеловых ягод, чтобы дым усиливал одурение пляшущего. Иногда шаман затихает, он садится, удары становятся редки, снова слышится пение гимна. Бубен тихо колышется в руке шамана. Если шаман или шаманка обладают сильным голосом, - далеко в ночной тиши разносится песня, похожая на мольбу угнетенной или подавленной своим бессилием души. Эта артистическая часть шаманского действия вдруг иногда прерывается криками кукушки, рычанием медведя, шипением змеи или разговором неестественным голосом и на непонятном языке. Это означает, что шаман очутился в обществе духов. Потом вдруг опять следует взрыв бешенного камлания, - удары беспрерывно сыплются в бубен, шаман потрясает телом, голова кружится в воздухе. Наконец он быстро, как волчок, вертится на одной ноге, а жгуты вытягиваются в воздухе почти горизонтально. Если юрта, в которой происходит это представление, мала, то от движения воздуха, производимого одеждой шамана и навешенными на нее змеевидными жгутами, потухает огонь костра, угли и искры разлетаются по разным углам. Иногда шаман, в конце такого припадка неистовства, бросается на людей, скрючив пальцы в виде лапы хищного зверя, оскалив зубы и издавая глухое ворчание, или падает на землю и начинает грызть лежащие у костра и накалившиеся камни. Утомленный, он останавливается; ему подают трубку, покурив и успокоившись, он делается доступным и начинает рассказывать, что он видел и что предвидит в будущем для каждого:

Г.Н. Потанин

При написании раздела использовались материалы Фонда редкой книги и отдела краеведения библиотеки им.Шишкова (Барнаул). Ведущий раздела - Н.Зимин

Горный Таджикистан. Одна из самых высоких точек мира находится здесь. Памир часто называют «Крышей мира». Более 90% страны занимают горы, хребты. И живут здесь не только люди. Помимо мирных пастухов с собаками и овец, за которыми они присматривают, в горах существует множество существ гораздо более древних, чем человечество.

Много странного происходит в горах. У альпинистов есть много неписаных правил, чтоб не обижать духов гор. А тем, кто нарушает правила, обычно в горах приходится не сладко. Тут и травмы, и гибель, и страх. По древним легендам именно в горах высоко обитают жестокие и ужасные демоны — Дэвы и прекрасные Пэри. Но человеку с ними лучше не сталкиваться. Живых после таких встреч не видели.

Людям всего примерно 10 тысяч лет. А горы здесь часто обнажают краснозем, являющийся корневой породой. В таджикских горах есть места, где отчетливо видны следы динозавров. В одном из горных селений археологи нашли цепочку следов динозавра и человека, проходивших примерно в одно и то же время.

Мой отец, геолог, рассказывал, что в горах есть такие места, где даже будучи в полном одиночестве, чувствуешь чье-то незримое присутствие. Есть такие дикие места высоко в горах, что нога человека ступает здесь раз в несколько десятков лет. И это ощущается во всем. В безмерной тишине, например. Когда слышишь, как за десятки метров от тебя падает капелька воды. Это ощущается в нетронутости природы. И в неприятии природой человека. Или не природой. А теми, кто живет в тех местах тысячи, а может и миллионы лет.

Духи гор явно недовольны такой интервенцией людей. Потому альпинисты долго в высокогорье не задерживаются. Помимо древних духов, за последние несколько десятков лет армию , пополняют погибшие туристы и альпинисты. Редко кого удается вытащить, обычно тех, кто погиб в горах там и оставляют. Кстати, поэтому у геологов, туристов запрещены одиночные маршруты. После гибели кого-либо из горняков остаются имена. Так одна из варзобских скал, носившая название «Клык», позже была переименована в «Наташку», т.к. именно с нее сорвалась очень опытная альпинистка Наталья во время обычной тренировки. Многие другие скалы и хребты также носят имена людей, погибших при попытке покорить их.

Я сам, когда был в недельном переходе Сиёма-Лабиджай, через ледник на Перевале Четырех, неподалеку от Короны Сиёмы, часто ощущал на себе чей-то взгляд, явно не человека и не животного. Особенно это было ощутимо на леднике. На высоте 4 200 метров.

Наша туристическая группа из 13 человек поднималась на ледник, но вместо обычных 3 часов подъём отнял у нас почти весь день. Будто кто-то специально скатывал вниз нас. Но самые жуткие вещи стали твориться когда мы спустились с ледника. Ночью кто-то смял все палатки. Мы проснулись в спальных мешках и куче тряпья вместо хорошо растянутых палаток. И можно было бы списать все на бродячих животных, но животных не было, по словам дежурных. Не было и следов зверей, если только это не были летающие медведи. И каждому из нас очень хотелось поскорее встретить рассвет чтобы поскорее удрать от этих жутких, пугающих мест, где нам явно не были рады, несмотря на рюкзаки по 25-30 килограмм за плечами.

Можно было бы не придавать значения собственным страхам, списать все на горную болезнь. Однако вся фото- и видеоаппаратура также отказала. Правда позже исправно заработала, уже когда мы спустились до лагеря. Так что нам на память остались только съемки до ледника.