Победа Российской Императорской Армии под Измаилом 11 декабря 1790 года имела большое военно-политическое значение. Турция, под влиянием крупных поражений, стала склоняться к необходимости мирных переговоров с Россией. Императрица Екатерина 2-я тоже принимала меры к заключению мира, так как Россия несла тяжелое бремя войны на двух театрах, в армию было взято около полумиллиона рекрутов, и среди крестьянства вспыхивали волнения. Часть английской общественности с целью воспрепятствовать дальнейшему укреплению России на Черном море призывала правительство принять «эфективные меры против России, сжечь русские верфи в Архангельске, потопить русский флот в Севастополе». Виллиям Питт Младший - глава английского правительства потребовал от парламента кредитов на войну с Россией.
В Англии приступили к снаряжению флота в 36 линейных кораблей, Пруссия объявила мобилизацию, готовясь улучить момент, чтобы занять Торн и Данциг. Но политика Питта встретила отказ в парламенте со стороны оппозиции, которая была против разрыва с Россией.
В мае 1789 года во Франции вспыхнула революция.
В этой сложной политической обстановке ни Пруссия, уже заключившая с Турцией союзный договор, ни Англия, не решились выступить в открытой войне против России. Но им все же удалось сорвать русско-турецкие переговоры…
С горы Айя, близ Балаклавы, 28 июня 1791 года русскими наблюдательными постами далеко от берега был обнаружен турецкий флот в составе 50 вымпелов.
Из Феодосии через несколько дней в Севастополе было получено сообщение, что в море замечен неприятельский флот, шедший в направлении к Анапе. Адмирал Ушаков при первом благоприятном ветре повел Севастопольскую эскадру в море. 12-го июля, к западу от Балаклавы, в полдень оба флота встретились. Об этой встрече Ушаков доносил Потемкину:
«Четыре дня сряду ходил я с флотом соединенно и прилагая все возможное старание, дабы его атаковать… Многократно чинил за ним со всею возможностью погони, но когда я был на ветре, всегда он старался клониться от нашего флота и искал случая выиграть ветер».
Несмотря на численное превосходство сил, турецкий адмирал Гусейн-паша всячески избегал сражения.
После четырехдневного маневрирования флоты разошлись. Ожидая каждую минуту сражения, экипажи русской эскадры в течении 96 часов не покидали своих постов и были очень утомлены.
Спустя две недели после прихода в Севастополь, русский флот вновь вышел в море и взял курс на юго-запад. Пользуясь попутным ветром, под всеми парусами, в течение двух суток безостановочного плавания, он достиг турецких берегов. Адмирал Ушаков повел эскадру вдоль побережья к югу.
Турецкий флот в это время стоял у мыса Калиакрия. Он состоял из четырех эскадр, прибывших из Константинополя, Алжира, Туниса и других турецких портов Средиземного моря. В его составе находились 18 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 мелких судов. Артиллерийское его вооружение превышало 1.500 орудий и во главе с Главнокомандующим Гуссейн-пашой было еще восемь адмиралов. Будучи недалеко от Босфора и укрывшись под защиту береговых батарей, Гуссейн-паша чувствовал себя в полной безопасности. По случаю магометанского праздника «Рамазан» часть команд была отпущена на берег.
Совершенно неожиданно, утром 31-го июля на горизонте появилась Севастопольская эскадра в составе 16 линейных кораблей, всего лишь двух фрегатов, двух бомбардирских судов и 19 крейсерских судов. Чем ближе подходила русская эскадра, тем яснее становилась решимость ее флагмана атаковать турецкий флот.
Внимательно изучив расположение неприятельского флота, адмирал Ушаков принял чрезвычайно смелое решение: он направил эскадру между берегом и турецким флотом. Чтобы не терять ветер и времени на перестройку строя, Черноморская эскадра, в трех колоннах уверенно пошла в непосредственной близости от берега.
Обстреливаемая с береговых батарей она продолжала идти вперед, Отрезав неприятельские корабли от берега, лишив их части экипажей и сохранив наветренное положение, русская эскадра заняла выгодную позицию. Турецкие же береговые батареи вскоре вынуждены были замолчать, так как русские корабли оказались между ними и турецким флотом и, продолжая стрельбу, они попадали в своих.
Отлично использовав момент внезапности, адмирал Ушаков вызвал смятение и панику на турецком флоте.
«Неприятель», писал Ушаков в своем донесении Потемкину, «устрашенный нечаянным приходом нашего флота, проиграв ветер, отрубил якоря, лег на паруса и был в замешательстве…» При этом их корабли сталкивались и терпели аварии. Пытаясь построить линию баталии старший флагман Гуссейн-паша приводил корабли то на правый, то на левый галс.
Один из младших флагманов, Сеид-Али, увидев, как растерялся Гуссейн-паша, командуя авангардом, сам стал строить линию баталии, лег на левый галс и за ним пошли остальные корабли.
Чтобы лучше использовать всю свою артиллерию и не дать возможности туркам привести флот в порядок, адмирал Ушаков перестраивает свою эскадру из трехкильватерной колонны в одну колонну и поднимает один за другим сигналы: «Прибавить парусов!», «Нести все возможные паруса!». Черноморская эскадра с максимальной скоростью догоняла неприятеля, на ходу перестраиваясь в боевую кильватерную линию. Сам же Ушаков, не дожидаясь пока его корабли построят кильватерную колонну, выводит из нее свой флагманский корабль «Рождество Христово», чтобы догнать флагманский корабль Сеида-Али, начальника турецкого авангарда.
Подходит к нему на дистанцию полукабельтова (кабельтов - 185,2 метра) и, обойдя с носа, решительно атакует его. Получив серьезные повреждения, корабль Сеида-Али склонился, чтобы укрыться за другими кораблями. Ушаков, преследуя его, подошел к нему под самую корму и поразил губительным продольным залпом (при продольном залпе ядра и картечь бьют вдоль диаметральной плоскости судна, увеличивая поражение). Чтобы добиться решительного результата, Ушаков сигналом приказал всей эскадре спуститься к неприятелю на самую близкую дистанцию.
Одним из следующих сигналов было: «Вести бой всей линией!»
Линейным кораблям «Александру», «Иоанну Предтече» и «Федору Стратилату», следовавшим за ним и ближе других находившимся к противнику, Ушаков приказал: «Окружить передовые бегущие корабли!»
Для атаки их был использован и резерв, состоявший из 2 фрегатов и 2 бомбардирских судов. Черноморский флот гнал турецкий и в результате успешных действий против передовых бегущих, а также флагманских кораблей, неприятельский флот пришел в еще большее расстройство. По словам Ушакова, он был «весьма разбит, замешан, стеснен так, что неприятельские корабли сами друг друга били своими выстрелами, наш же флот всею линией передовыми и задними кораблями, совсем его окружил и производил с отличной живостью жестокий огонь…» К темноте противник был совершенно разбит и думал только о спасении.
При преследовании противника Ушаков использовал и легкие крейсерские суда. Они составили второй резервный отряд. Немало легких турецких судов он заставил выброситься на берег, сжег и затопил.
Лишь наступившая темнота ночи и маловетрие спасли турецкий флот от пленения.
На следующее утро он оказался разбросанным между Варной и Босфором.
«Турки даже не знают», писал Императрице Екатерине Потемкин, «куда девались рассеянные их корабли; многие бросило на Анатолийский берег. Шесть вошли ночью в Константинопольский канал (Босфор) весьма поврежденные. Адмиральский корабль (флагманский корабль адмирала Сеид-Али) тонул и просил о помощи. Пушечными их выстрелами встревожен султан и весь город. Днем султан увидел разбитые их корабли без мачт, со множеством раненых».
Успешные действия русской армии и разгром турецкого флота при Калиакрии ускорили решение султана начать мирные переговоры с Россией.
Когда эскадра Ушакова после сражения направилась к Константинополю искать неприятельский флот, то в море было встречено посыльное судно от командующего русскими войсками генерала Репнина с известием о заключении перемирия с Турцией и прекращении военных действий.
Отметив эту радостную весть артиллерийским салютом, Ушаков взял курс на Севастополь.
Мир между Россией и Турцией был подписан в Яссах 29 декабря 1791 года. Сражение при Калиакрии 31 июля 1791 года было заключительным аккордом ряда других предшествующих сражений: 3 июля 1788 г. - при острове Фидониси; 16 мая 1790 г. - крейсерство в районе Синопа-Карасу; 5 июня 1790 г. - крейсерство в районе Синоп, Карасу, Анапа; 8 июля 1790 г. сражение в Керченском проливе; 28-29 августа 1790 г. - сражение при Тендре (между Аккерманом и Тендрой).
Во всех этих сражениях молодая Севастопольская эскадра одержала блестящие победы над противником, численно превосходящим, обладавшим более мощной артиллерией и более быстроходными кораблями.
В 1790 году ее возглавил, в возрасте 48 лет, контр-адмирал Федор Федорович Ушаков. Победа при Фидониси была одержана только благодаря смелости и инициативе Ушакова, который в момент сражения был чине капитан-бригадира командиром линейного корабля «Св. Павел» и вместе с тем, в качестве младшего флагмана, возглавлял авангард Севастопольской эскадры.
Контр-адмирал Войнович, командующий Севастопольской эскадрой, настолько растерялся перед численно превосходящей турецкой эскадрой, что умолил Ушакова взять на себя ответственность боя.
Размеры статьи не позволяют тактически разобрать все выше указанные морские сражения, каждое в отдельности.
Упорная и напряженная война с Турцией, насыщенная многими боями на море, разведками у Анатолийского берега Севастопольской эскадры и действия Днепро-Бугской (Лиманской) речной флотилии на побережье Днепра и Лимана, у Кинбурна, Очакова и Измаила, явились первым боевым крещением молодого Черноморского флота. Берега обширной Ахтиарской (Севастопольской) бухты в 80-х годах 18-го века были пустынны и безлюдны. Время от времени тут появлялись турецкие корабли. Последний раз они пришли сюда в 1778 г., чтобы высадить десант на Крымское побережье. Но генерал А. В. Суворов, командовавший русскими войсками в Крыму, к этому времени уже построил на берегах Ахтиарской бухты первые батареи и не допустил высадки десанта. Только в начале мая 1783 г. перед ней появились первые корабли под Андреевским флагом. Это была эскадра вице-адмирала Ф. А. Клокачева, в составе фрегатов «Победа», «Крым», «Поспешный», шхуны «Измаил» и других суден Азовской флотилии. Они и явились основой Черноморского флота.
Имя «Ушак-паша», данное турками Ушакову, приводило турецких моряков в трепет, а у русских он был прозван «морским Суворовым», особенно за его действия в Средиземном море в 1798-1800 гг.
Едва ли не самой лучшей оценкой Ушакова и Черноморского флота были слова поздравления, посланного Суворовым Ушакову по случаю взятия острова Корфу с его дотоле всеми считавшейся неприступной крепостью:
«Великий Петр наш жив! Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: природа произвела Россию только одну, она соперницы не имеет то и теперь мы видим. Ура русскому флоту! Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!».
Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара Махов Сергей Петрович
Сражение у мыса Калиакрия (1791 год)
Адмирал Федор Федорович Ушаков
Весь конец XVII и начало XVIII века Россия и Турция вели беспрерывные войны. Россия рвалась к побережью Черного моря, тогда как Османская империя, для которой Черное море являлось внутренним озером, пускать ее туда не хотела. К очередной Русско-турецкой войне (1787–1791 гг.) ситуация обстояла следующим образом: в 1783 году Россия ликвидировала Крымское ханство и заняла полуостров Крым. Новоприсоединённые владения стали называть Тавридой. Фаворит императрицы, Григорий Александрович Потёмкин, светлейший князь Таврический, должен был заботиться об их заселении, развитии экономики, строительстве городов, портов, крепостей. Русские начали создавать в Черном море флот, главной базой которого стал Севастополь. 24 июля (4 августа) 1783 года был заключён договор о покровительстве и верховной власти России с объединённым грузинским царством Картли-Кахети (иначе Картлийско-Кахетинским царством, Восточная Грузия), согласно которому Восточная Грузия перешла под протекторат России. Договор резко ослабил позиции Персии и Турции в Закавказье, формально уничтожив их притязания на Восточную Грузию.
В 1787 году императрица Екатерина II совершила триумфальную поездку по Крыму в сопровождении представителей иностранных дворов и своего союзника, императора Священной Римской империи Иосифа II, путешествовавшего. Это событие сильно всколыхнуло общественное мнение в Стамбуле, на пустом месте возникали дикие слухи: императрица желает уничтожения Османской империи и создания на ее обломках Византии, для которой уже прочат в цари внука Екатерины - Константина. На месте Валахии предполагается создать королевство Дакию, где править будет Потемкин. Австрии в компенсацию за участие в войне будет отдана Босния и Далмация, а Венеции - Морея, Кипр и Крит. Реваншистские настроения были подпитаны заявлением британского посла, что Британия поддержит Османскую империю, если она начнёт войну против России.
В 1787 году Турция, пользуясь поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, выдвинула ультиматум Российской империи с требованием восстановления вассалитета Крымского ханства и Грузии, а также добивалось от России разрешения на досмотр кораблей, проходящих через проливы Босфор и Дарданеллы. 13 августа 1787 года Османская империя, получив отказ, объявила войну России.
Война для Турции оказалась неудачной: османский десант был отбит под Кинбурном, русские войска взяли Очаков, Бендеры, и Хотин, разгромили армии мусульман при Рымнике и Фокштанах, а в 1790 году под командованием Суворова штурмовали и захватили сильнейшую крепость Измаил. На море турки потерпели поражение от русских парусного и гребного флотов в Лимане, у Фидониси, в Керченском проливе и у мыса Тендра. Русские захватили инициативу и уверенно шли к победе. Чтобы переломить ситуацию на море с конца апреля
1790 года оттоманский флот был качественно и количественно увеличен, и уже через год насчитывал 19 линейных кораблей, 17 фрегатов, 43 мелких судна. В 1791 году в османском флоте появились моряки Северной Африки. У русских историков бытует мнение, что прибыли «эскадры кораблей из Алжира, Туниса, Марокко и т.д.», однако это в корне неверно. Самый большой в Северной Африке флот - алжирский в 1787–90 годах имел аж… девять шебек (вооружение кораблей - от 10 до 36 легких пушек) и целых два гребных галиота, при этом в 1790 году вооруженных было всего 4 небольших судна, на которых всего было 36 орудий. Еще один фрегат строился, султан обещал еще 2 фрегата; остальные «флоты» Северной Африки были меньше алжирского. Лишь в 1792 году эскадра алжирских судов отправилась в Стамбул. Впрочем, в составе флота 1791 года упоминаются 2 алжирских и 1 тунисская шебека.
Большие потери (и дезертирство) в экипажах османских кораблей в 1788–1790 гг. вынудили султана обратиться за помощью к африканцам. Надо сказать, турки пошли на это из-за острой необходимости, африканские корсары были плохо дисциплинированы, действовали самовольно, часто бунтовали и убивали своих офицеров.
В начале мая мусульманский флот (20 кораблей, 25 фрегатов, 6 шебек, 5 бомбардирских судов, 10 кирлангичей, 15 транспортов) вышел в море, имея задачей привезти подкрепления Анапе, обложенной русскими войсками, и не дать заблокировать со стороны моря эту крепость. В июне русский Черноморский флот получил сообщение от генерала Гудовича, осаждавшего Анапу, что у Днестровского лимана появился большой турецкий флот, 10 июня адмирал Федор Федорович Ушаков вывел корабли в море (16 кораблей, 2 фрегата, 3 бомбардирских корабля, 9 крейсерских судов, 13 бригантин, 3 брандера). Ну а далее начинается самое интересное. Дело в том, что наш читатель во всех подробностях знаком только с русской версией событий, произошедших около Анапы и у мыса Калиакрия. Турецкие источники либо игнорировались полностью, либо были недоступны. Теперь же появилась возможность использовать их благодаря тому, что в Турции наконец-то появились исследователи, изучающие историю своего флота. Поэтому мы далее будем приводить две версии по состоянию перед боем и сражению. Турецкая версия, которую мы представляем, основана на книгах турецких историков Бостана, Зорлу, Исипека. Русские данные - на документах из МИРФ, книгах Овчинникова, Андерсона, статьях из «Морского Атласа». Итак - начнем.
Сражение у мыса Калиакирия
Согласно русской версии 11 июня 1791 года Ушаков заметил неприятельский флот у мыса Айя, однако турки сражения не приняли, и взяли курс на юг, Ушаков гнался за ними четыре дня, но не догнал. Согласно данным Исипека обе стороны начали готовиться к бою, однако спустился полный штиль, который стоял четыре дня. Потом ветер задул со стороны русских, Ушаков имел возможность сблизиться с противником, но не рискнул (он оценил силы противника в 18 линейных кораблей, 10 тяжелых и 7 легких фрегатов, 22 мелких судна - всего 57 единиц). Свое решение русский командующий объясняет тем, что в этот момент после четырехдневной погони имел всего 10 линкоров из 16 (6 были отнесены мористее из-за поломок в рангоуте и обросших днищ). Турки считают, что флот русских оказался раскидан, тогда как османский держался компактно, что заставило Ушакова отступить.
16-го июня русские вернулись в Севастополь, Ушаков отписался Потемкину о походе, сообщив, что через 5–7 дней он исправит повреждения и снова выйдет на поиски противника. Ремонт меж тем затянулся на месяц. 23 июля граф Войнович, главнокомандующий Черноморского флота и порта Севастополь, был отправлен в отставку, Ушаков стал полновластным руководителем не только эскадры, но и всего флота. 29-го Ушаков рапортует Потемкину, что ремонт кораблей завершен и он готов выйти в море. Утром 16 линейных кораблей, 2 бомбардирских судна, 2 фрегата, 1 брандер, 1 репитичное судно и 17 крейсерских судов покинули порт и направились на поиски оттоманского флота.
Турки же после маневров в июне отошли к мысу Калиакрия, где бросили якорь. В полдень 31 июля Ушаков обнаружил турецкий флот. Османами командовал капуданпаша Гиритли Хуссейн, а его помощником (главным «патрона») был назначен Сейди-Али (в русских источниках Саид-Апи).
Первое, что можно отметить глядя на этот список - слишком большое собрание судов разного ранга и разной боевой ценности, к тому же сдобренное большим количеством иррегулярных экипажей, еще и конфликтующих с регулярными моряками (берберийские пираты были шиитами, тогда как основное население Османской империи, из которого комплектовался флот - суннитами).
Это видно хотя бы по тому факту, что сами турки оценивают свою эскадру в 20 кораблей, 25 фрегатов, 6 шебек, 5 бомбардирских судов, 10 кирлангичей, 15 транспортов, тогда как Ушаков в своем рапорте Потемкину от 5 августа 1791 года сообщает о 18 кораблях, 17 фрегатах и множестве мелких судов. В принципе разночтения особого нет, если учесть, что «Келем-Бахри» и «Тунус Ибрагимкапудан» турки относят к линкорам, хотя скорее всего это были зафрахтованные большие турецкие частные корабли.
Что же можно сказать про турецкую эскадру и турецкие корабли? Безусловно самыми сильными в ней были 74-пушечный «Муккаддиме-и Нусрет» и 72- или 82-пушечный «Бахр-и Зафер». Первый из упомянутых был спущен на воду в Стамбуле в 1787 году, построен по французским чертежам французскими кораблестроителями. Это был стандартный 74-пушеник, двухдечный корабль со (скорее всего) стандартным вооружением данного типа линкоров. Второй был совершенно новым кораблем, спущенным на воду в 1789 году, но размерения его (прежде всего длина по килю, приводимая в турецких источниках равной 42 метрам) почему-то были меньше «Муккаддиме-и Нусрет» (длина по килю 45,1 метра), и соответствовали длине стандартного турецкого 72-пушечника. К примеру 72-пушечный «Фейз-и Худа» (построен в 1789 году в Синопе) - 41,7 метров, «Анкайи Бахри» - 41,7 метра. Это заставляет предполагать, что все же «Бахр-и Зафер» был либо 72-пушечником, либо его перегрузили пушками, сделав 82-пушечным флагманским кораблем. Из фрегатов только первые шесть несли штатное вооружение, остальные имели от 20 до 30 пушек.
Вобщем, несмотря на большое количество кораблей, реальная сила эскадры Хуссейна и Сейди-Али была маленькой.
Однако вернемся к описанию сражения. Дул северный ветер, Ушаков шел в бакштаг на запад в трех походных колоннах, турки стояли за мысом Калиакрия с трех колоннах с юго-востока на северо-запад.
Русский адмирал не стал перестраиваться в линию и в 14.45 миновав мыс Калиакрию провел свои колонны между турецкими батареями на побережье и стоящим еще на якоре оттоманским флотом. Это решение повергло турок в панику - часть кораблей стали рубить канаты и вываливаться под ветер, пытаясь построить линию. Первым следовал «Муккаддиме-и Нусрет» Сейди-Али, за ним пытался держаться Хуссейн, но «Бахр-и Зафер» имел некомплект в экипаже и вскоре отстал. Ушаков на «Рождество Христово» прошел перед носом у алжирца, дал продольный залп, повредил бушприт неприятелю, прошел за корму и вдребезги разнес руль. Два следующих за «Муккаддиме-и Нусрет» корабля прикрыли своего адмирала и помогли Сейди-Али уйти под ветер. Вскоре подошли еще несколько оттоманских кораблей, и «Рождеству Христову» пришлось вести бой на оба борта с четырьмя линкорами. Постепенно в бой вступали другие русские корабли - «Святой Александр Невский», «Иоанн Предтеча», «Федор Стратилат». «Наварихия Вознесение Господне» под командованием Сенявина держался чуть поодаль, но бил полными залпами по трем неприятельским фрегатам. 66-пушечний «Мария Магдалина» сражался с двумя турецкими кораблями.
Около 15.15 Ушаков опять атаковал «Муккаддиме-и Нусрет», но тот смог уйти. Турки все же смогли выстроить линию, русские также перестроились в кильватерную колонну к 16.30 и бой разгорелся с новой силой. За это время «Рождество Христово» пытался выбить из линии и потопить «Муккаддиме-и Нусрет» самый сильный корабль турецкого флота, который Ушаков посчитал флагманом («капудание»), К 20.30 на «султане» смогли сбить фор-стеньгу, грота-рей, корабль Сейди-Али вывалился из линии, ушел под защиту двух фрегатов и начал удаляться от места боя, тем самым дав сигнал остальным турецким кораблям бежать; сам алжирский адмирал был тяжело ранен.
Ушаков, увлекшись боем, очутился со своим кораблем в середине турецкого флота, левым бортом он отбивался от двух больших фрегатов, а с кормы и правого борта его атаковали два турецких линкора, но вскоре ему на выручку подошли отставшие передовые корабли - «Святой Александр Невский», «Иоанн Предтеча» и «Федор Стратилат». В 20.00 в сгущающейся темноте и дыму разбитая турецкая эскадра спешно покидала место боя. В 20.30 дым окутал все место сражения, бой прекратился.
Ну а теперь турецкая версия.
Когда Ушаков обнаружил османский флот - дул NNE, неблагоприятный для турок. Хуссейн хотел выиграть ветер и приказал рубить канаты, тогда как Сейди-Али с тунисскими и алжирскими судами не слушая приказов капудан-паши сдрейфовал к югу, и этим самым расколол флот на две группы. Хуссейн сразу поднял сигнал корсару, приказывая ему вернуться и вместе атаковать противника, но Сейди-Али, скорее всего следуя излюбленной корсарской тактике, решил атаковать авангард русских и отрезать его. Но оказалось, что русский авангард был составлен из самых сильных судов, и вскоре Сейди-Али сам оказался окружен и отрезан от основных сил. Часть турецких кораблей пришла на помощь алжирцу и смогла спасти его, однако из-за необдуманного поступка «патроне» Хуссейна оттоманский флот сломал боевой порядок.
Тем не менее к 15.00 удалось выстроить некоторое подобие линии, и хотя Ушаков с помощью Сейди-Али разрезал османскую эскадру надвое, ни один из турецких кораблей не покинул место боя и они смогли отбить атаку русских, пусть и с большими потерями для себя. Сумерки развели флоты, Хуссейн приказал ремонтироваться и на следующий день продолжить бой, однако Сейди-Али и тут сыграл деструктивную роль. Дело в том, что «Муккаддиме-и Нусрет» был тяжело поврежден, сам Сейди тяжело ранен, потери убитыми и ранеными в экипаже составляли до трети команды, и капитан корабля (из алжирцев) самовольно взял курс на Константинополь. Примеру «патрона» последовали 7 или 8 оттоманских кораблей, попытки Хуссейна сигналами остановить их и вернуть к эскадре просто игнорировались. Тем не менее капудан-паша планировал с оставшимися кораблями 1 августа атаковать русских, считая, что они также сильно повреждены после боя, однако начавшийся шторм помешал этим планам. Турецкая эскадра взяла курс на Константинополь.
Султан Селим III был разъярен результатами сражения. В ответ на просьбу Хуссейна еще раз вывести корабли в море он ответил: «Мой командующий флотом и капитаны моих кораблей просто оскорбили меня. Я не ожидал от них такого поведения. Горе моему уважению, которое я к ним питал!» Потемкин, получив известие об этой победе, порвал уже подписанный договор и продиктовал туркам новый, более выгодный для России.
После сражения у Калиакрии Османская империя поняла, что война проиграна. Срочно были посланы курьеры к турецким представителям на мирных переговорах в Яссах подписывать с Россией перемирие на любых условиях. Судорожно начали укреплять подходы к Босфору и крепостям Проливов - всерьез опасались русских десантов.
Турецкое морское могущество было окончательно сломлено.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Великие полководцы и их битвы автора Венков Андрей ВадимовичЛЕПАНТО (ПРОЛИВ ПАТРАИКОС, ИЛИ ПАТРАС, У МЫСА СКРОФА) (7 октября 1571 г.) Усиление Турции, захват ею восточной части Средиземноморского бассейна прервали налаженный торговый транзит Восток - Запад. Это привело к ряду глобальных изменений в Европе и в целом мире. Испания и
Из книги Линейные корабли типа “Иоанн Златоуст”. 1906-1919 гг. автора Кузнецов Леонид АлексеевичИз рапорта командира линейного корабля “Евстафий” о бое у мыса Сарыч 5 ноября 1914 года (По материалам РГА ВМФ. Ф.408. Оп. 1. Д.2453. /1.4,5.)Возвращаясь от Анатолийских берегов в Севастополь, не доходя 40 миль до Херсонесского маяка, дозорные крейсера “Память Меркурия” и “Алмаз” в
Из книги Авианосцы, том 1 [с иллюстрациями] автора Полмар Норман Из книги Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала автора Румянцев-Задунайский ПетрБой у мыса Матапан Пока «Арк Ройял» бороздил волны Атлантики, в Восточном Средиземноморье произошло несколько важных событий. 10 марта в Александрию наконец прибыл новый бронированный авианосец «Формидебл». Он нанедолго задержался прохождением через Суэцкий канал из-за
Из книги Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 автора Холловэй ДэвидРусско-турецкая война 1787–1791 гг Письмо П. А. Румянцева главнокомандующему Екатеринославской армией генерал-фельдмаршалу Г. А. Потемкину о движении и расположении украинской армии В 1787 г. Османская империя, при поддержке Великобритании, Франции и Пруссии, выдвинула
Из книги Российский флот на Черном море. Страницы истории. 1696-1924 гг. автора Грибовский Владимир Юльевич1791 Ibid. P. 30–33, 34.
Из книги У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 - 1783 гг.) автора Лебедев Алексей АнатольевичСражение у острова Тендра (сражение у Гаджибея) 28–29 августа 1790 года После сражения у Керченского пролива капудан-паша Хюсейн, отступив к турецким берегам, исправил там повреждения, усилил свой флот линейными кораблями и в начале августа 1790 года вновь показался у берегов
Из книги Суворов и Потемкин автора Лопатин Вячеслав СергеевичКампания 1791 года Верельский мирный договор со Швецией, подписанный 3 августа 1790 года, позволил России активизировать боевые действия против Османской империи. Русская армия была развернута на двух театрах - на Кубани и на Дунае (главные силы). На первом из них, как
Из книги Два боя автора Петров Михаил АлександровичСражение у мыса Калиакрия 31 июля 1791 года Несмотря на целый ряд тяжелых поражений на суше и на море в кампании 1790 года, Османская империя не только сохранила решимость продолжать борьбу, но и накопила значительные резервы для пополнения армии и флота. Еще осенью 1790 года в
Из книги Османская угроза России - 500 лет противостояния автора Широкорад Александр Борисович1791 Там же. Ф. 212. Оп. 4. Д. 4. Л. 2–2 об.
Из книги Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше автора Грейгъ Ольга ИвановнаПотемкин и Суворов в Петербурге. Весна 1791 г. Итак, Суворов прибыл в северную столицу тремя днями позже Потемкина. За эти дни Потемкин не раз виделся с императрицей. Надо думать, не Суворов был предметом их бесед. Они расстались почти два года назад. Обменивались письмами
Из книги Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика автора Синицын Федор ЛеонидовичГлава I Бой у мыса Сарыч 5/18 ноября 1914 года Обстановка на Черном море в начале мировой войны Россия не ограничивалась оборонительными стремлениями в Черном море. Ее политика постоянно имела конечную цель - захватить проливы и Константинополь, что. с одной стороны, в корне
Из книги автора Из книги автораГлава 5 Война 1787–1791 годов Греческий проект Екатерины Великой уже 200 с лишним лет служит любимым коньком русофобов и антисоветчиков, которые, как мы в 1991 году узнали, представляют одно и тоже. Это проект служит якобы доказательством агрессивности русских и их стремления к
Из книги автораСражение на два фронта. Прорыв через Перекопский перешеек и сражение у Азовского моря В то время как подготовка 54 ак к наступлению на Перекоп из-за трудностей с подвозом затянулась до 24 сентября и пока шла упомянутая перегруппировка сил, уже 21 сентября наметилось
Из книги автора1791 НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 6. Оп. 18. Д. 2. Л. 3.
Когда мы вспоминаем морское сражение у мыса Калиакрия, история уводит нас в прошлое, и мы оказываемся в 1791 году.
Малыми силами
Чтобы понимать, насколько грандиозной была наша победа, надо иметь представление о том, какой мощью обладал противник. В распоряжении капитан-паши Гуссейна было 18 кораблей и 43 мелких судна, принадлежащих Алжиру, Триполитании, Тунису и Константинополю. Весь флот состоял из 16 кораблей, двух бомбардиров, двух фрегатов и 19 мелких суден. Возглавлял сражение у мыса Калиакрия полководец Ф. Ф.Ушаков.
Перед тем, как сделать остановку, пришлось попутешествовать по Черному морю. В июне корабли неприятеля показались у берегов Крыма около Балаклавы. Не имея сведений о том, что Анапа уже взята русскими, турецкий флот отправился в том направлении. Однако убедившись, что город занят, повернул обратно. В том же месяце на Дунае произошла битва, в которой турецкие войска были разгромлены. Но вражеский флот не оставлял надежды на победу. На их кораблях находилось огромное количество людей от 800 до 1500 на каждом. Турки надеялись на абордаж, а не на артиллерию.
Начало сражения
Неприятели стали на якорь около румелийского берега в районе Варны. Об этом Ушакову доложила разведка, и он принял решение вести в бой свою эскадру. Трудно представить, что всего несколько дней до этого наш флот не мог выйти в море. Возможно, эта задержка помогла русским оказаться в нужном месте и в нужное время. А произошла она из-за недостаточности снабжения и неподготовленности нескольких кораблей. Также еще не были получены сведения о том, где находятся корабли неприятеля. Ошибкой турецких войск было то, что они не смогли заранее узнать о том, что в их сторону движется противник. Если бы они вовремя выслали дозорный корабль, то сражение у мыса Калиакрия могло не состояться. К тому же, корабли противника были выстроены вдоль береговой линии и нападения с этой стороны они не ожидали, считая ее достаточно защищенной.
Хитрый маневр
Решил использовать момент неожиданности. Он направил свою эскадру как раз между берегом и кораблями противника. К тому же русским сопутствовал ветер. Сражение в Измаиле у мыса Калиакрия началось с внезапной атаки, которая вызвала панику на вражеских судах. Ведь даже их артиллерийские орудия были повернуты по направлению к морю, а значит, моряки не могли нанести ответные удары. Командующий турецким флотом отдал приказ своим кораблям выстроиться в боевую линию. Однако этот маневр дался им нелегко. Чтобы развернуть корабли, матросы турецкого флота начали рубить канаты. Времени на то, чтобы поднять якоря, у них не было. К тому же, торопясь перестроиться, корабли неприятеля сталкивались между собой, нанося друг другу повреждения: рвали паруса, ломали снасти.
Враг не пройдет
Алжирскими кораблями управлял адмирал Сейит-Али, который обещал турецкому султану привезти «Ушак-пашу». Под его руководством они попытались зажать головные корабли русского флота. Этот маневр был замечен адмиралом Ушаковым, который находился на корабле под названием «Рождество Христово». Именно на нем он обогнул алжирский корабль и атаковал его. На близком расстоянии судну неприятеля были нанесены тяжелые повреждения, сбита фор-стеньга и грот-марса-рей. Алжирцы отступили, но бой продолжался и матросы на корабле «Рождество Христово» продолжали героическую битву, обращая неприятелей в бегство. у мыса Калиакрия продолжалось три часа.
Что было дальше
Поражение турецкого флота было безоговорочным. Однако сильный ветер, помогавший русским, когда происходило сражение у мыса Калиакрия, стих, и на этот раз помог неприятелям скрыться. Однако когда они направлялись в Босфор, стихия вновь разыгралась, и некоторым судам не удалось вернуться на стоянку. Они пошли на дно. Турецкий флот пострадал значительно. Только на флагманском алжирском корабле погибло и было ранено 450 человек, он чуть было не затонул. Русские же потеряли всего 17 человек убитыми и 27 ранеными, кораблям почти не было нанесено повреждений. А те, что были, удалось очень быстро исправить.
Почему мы победили
Конечно, Ушаков сыграл главную роль в этом сражении. Правильно принятое им решение позволило выиграть время и обеспечило внезапность, которая так важна при проведении военных действий. Недаром за эту победу он был награжден орденом Святого Александра Невского. Его маневр, при котором нашей эскадре надо было пройти между берегом и кораблями неприятеля, был рискованным. Однако победителей не судят. К тому же, этот тактический прием был использован адмиралом Нельсоном во время русско-французской войны и также привел к победе. Отличные полководцы - это еще не все. Выучка матросов также имела большое значение, когда происходило сражение у мыса Калиакрия. А она у них была отменная, что позволило быстро реагировать и отражать атаки неприятеля и, в конечном счете, сохранило жизни людей.
Итоги войны
Интересно, что когда происходило сражение у мыса Калиакрия, дата которого 31 июля 1791 года, были подписаны предварительные условия о заключении мира между князем Репниным и великим визирем. В этот день жители Константинополя почувствовали реальную угрозу. Поврежденные корабли своим видом подтверждали слухи о том, что Ушаков скоро доберется до турецкой столицы. Это заставило Порта ускорить подписание заключения о мире. Хотя до этого дня он еще имел некоторые сомнения. Об этом говорил тот факт, что поражения турок не ослабляли их желание бороться дальше.
Иначе быть не могло
Они стремились усилить свою армию и флот, приглашая участвовать в войне другие страны. Укрепив свой флот, турки надеялись на победу именно на морской территории. Поэтому Ушаков получил приказ только атаковать. Генерал Г. Потемкин написал ему письмо, в котором прямо говорил о том, что от адмирала ждут победы. Ушаков не мог поступить иначе. Родина просила его о помощи, он должен был не допустить господство турок на Черном море. Сражение у мыса Калиакрия было решающей битвой, повлиявшей на исход войны и приблизившей ее завершение. После этого сражения Потемкин говорил о том, что турки начали бояться Российской империи. Ее мощь перестали ставить под сомнение. Сражение у мыса Калиакрия, по его словам, утвердило господство русского флота на северном Черноморском побережье, включая Крым.
Можно только восхищаться отвагой нашего черноморского флота во времена адмирала Ушакова. Хотя жизнь показала, что и сейчас наши моряки не уступают в подготовленности и храбрости своим предкам, которые жили и сражались за Россию в XVIII веке.
Победа русского флота
| Российская империя | Османская империя Regency of Algier |
| Фёдор Фёдорович Ушаков | Гиритли Хусейн-паша Сеид-Али-паша |
| 17 убитых, 28 раненых, | Неизвестно |
Сражение при Калиакрии - последнее морское сражение русско-турецкой войны 1787-1791 годов между флотами России и Османской империи , состоявшееся 31 июля (11 августа) 1791 года в Чёрном море у мыса Калиакра (северная Болгария). Российский флот под командованием контр-адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова в составе 15 линейных кораблей , 2 фрегатов и 19 меньших судов (990 пушек) встретился с соединенным турецко-алжирским флотом (капудан-паша Хуссейн и алжирский паша Саид-Али) в составе 18 линейных кораблей , 17 фрегатов (1500-1600 пушек) и большого количества меньших судов.
Ход битвы
За победу при Калиакрии Ф. Ф. Ушакову был пожалован орден святого Александра Невского , 14 командиров были награждены орденами святого Георгия и святого Владимира 2 степени.
В следующем году «отличившиеся храбростью при победе в конце последней компании, одержанной над турецким флотом» капитаны 1-го ранга Н. Л. Языков , М. М. Елчанинов , К. А. Шапилов, капитаны 2-го ранга М. Л. Львов , Ишин, Ларионов, капитан 2-го ранга морской артиллерии Юхарин и Пилигрини были пожалованы золотыми шпагами с надписью «За храбрость».
См. также
Напишите отзыв о статье "Сражение при Калиакрии"
Литература
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. - СПб. : т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
Отрывок, характеризующий Сражение при Калиакрии
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
Этот день в истории:
Федор Федорович Ушаков о морском сражении у мыса Калиакрия.
Июль, 1791 г. ... Июля 29 со флотом, мне вверенным, вышел я на море и в числе шестнадцати кораблей, двух бомбардирских, двух фрегатов... и семнадцатью крейсерскими судами, для поисков флота неприятельского... 31 числа усмотрел оный, стоящий на якоре в линии при Калиакрии* против мыса Калерах-Бурну под прикрытием сделанной на оном береговой батареи. Я со флотом под выстрелами оной прошёл близ самого берега и, отрезав его от берега, будучи на ветре, спешил атаковать.
Неприятель, устрашённый нечаянным приходом нашего флота, проиграв ветер, отрубил якоря, лёг на паруса, и, будучи в замешательстве, некоторые корабли при довольно крепком ветре сошлись между собою и на двух тот же час оказалось повреждение... Флот неприятельский состоял в числе осьмнадцати больших кораблей..., десяти больших линейных фрегатов, семи малых и многочисленных разного сорта мелкими судами....
Передовые наши корабли, бывшие за мною, "Александр", "Предтеча" и "Фёдор Стратилат", исполняя моё повеление, спустились от ветра, окружили передовых бегущих неприятельских кораблей и с великой живостью производили по них и вдоль всего флота беспрерыный огонь, а между тем корабль "Рождество Христово", спустясь за корму "Фёдора Стратилата", спешил приблизиться к бегущему в средину флота кораблю Саит-Али*, дабы его не отпустить, и производил сильный огонь по оному и вдоль всего неприятельского флота. который от последующей за передовыми всей нашей линии был весьма разбит, замешен и стеснён так. что неприятельские корабли сами себя друг друга били своими выстрелами. Наш же флот всею линиею передовыми и задними кораблями совсем его окружил и производил с такою отличной живостию жестокий огонь, что...принудил укрываться многие корабли один за другова, и флот неприятельский при начале ночной темноты был совершенно уже разбит до крайности..., а наш флот, сомкнув дистанцию, гнал и беспрерывным огнём бил его носовыми пушками...
По рапортам командующих оказалось во время бою убитых на всём флоте унтер-офицеров 1, рядовых 16, раненых капитан-лейтенант Ганзер, лейтенант Головачев, штурман прапорщичьего ранга Жмухин, унтер-офицеров 2, рядовых 23, всего 28 человек...
Сражение при Калиакрии - последнее морское сражение Русско-турецкой войны 1787-1791 между флотами России и Османской империи, состоявшееся 31 июля (11 августа) 1791 года в Чёрном море у мыса Калиакра (северная Болгария). Российский флот под командованием контр-адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова в составе 15 линейных кораблей, 2 фрегатов и 19 меньших судов (990 пушек) встретился с соединенным турецко-алжирским флотом (капудан-паша Хуссейн и алжирский паша Саид-Али) в составе 18 линейных кораблей, 17 фрегатов (1500-1600 пушек) и большого количества меньших судов.Османский флот после непродолжительного крейсерства по Чёрному морю в начале июля сосредоточился у Варны, а затем перешел к Калиакрии, где встал на якорь. 31 июля был праздник Рамазана, и часть судовых команд была отпущена на берег. Вдруг совершенно неожиданно на горизонте показался русский флот (вышел из Севастополя 28 июля (8 августа)), под всеми парусами, стремительно спускавшийся (под северным ветром) на турок.
У Ушакова в линии находилось 15 линейных кораблей, 2 фрегата и 2 бомбардирских корабля (около 1000 орудий); флот находился в походном строе 3 кильватерных колонн; усмотрев турок, Ушаков не дал себе даже времени перестроиться в линию баталии, отступив, таким образом, от освященных традициями приемов, прошел около 14:45, с северо-востока между османским флотом и мысом, несмотря на то, что на мысе находились турецкие батареи, под огнем этих батарей и стремительно атаковал турок. На адмиральском корабле развевались сигналы: «прибавить парусов», а потом «нести всевозможные паруса».
Турки (18 линейных кораблей, 10 линейных фрегатов и 7 малых фрегатов), совершенно не ожидавшие атаки и проигравшие, благодаря маневру Ушакова, ветер, поспешно рубили канаты и пытались строить линию баталии на левом галсе; при этом некоторые суда навалили друг на друга, и на одном корабле рухнула бизань-мачта, а другой сорвал себе бушприт.
Между тем, российский флот тоже перестроился в линию баталии на левом галсе. Передовые турецкие корабли и впереди всех алжирский адмирал Саид-Али, обладая лучшим ходом, уклонились несколько влево, видимо имея намерение выйти на ветер. Ушаков угадал этот манёвр, на своем флагманском корабле «Рождество Христово» (лучший ходок) вышел из линии, обогнал голову своей эскадры и атаковал Саид-Али с расстояния около полу-кабельтова; вместе с тем флоту был дан сигнал «спуститься на неприятеля», и бой завязался на самых близких дистанциях. В это время было около 17 часов.
Корабль Саид-Али вскоре потерял фор-стеньгу, грот-марсель, на нём были сбиты паруса, и он вынужден был спуститься за линию. Ушаков, увлекшись атакой, очутился в середине турецкого флота; левым бортом он отбивался от 2 больших фрегатов, а с кормы и с правого борта его атаковали 2 корабля; положение Ушакова некоторое время было весьма опасное, но вскоре к нему на выручку подошли отставшие передовые корабли, «Александр», «Предтеча» и «Федор Стратилат». К 20 часам турки были уже совершенно разбиты и без всякого строя, по способности, бежали по ветру. К 20:30 часам дым застлал все место боя; ветер постепенно стих, и сражение прекратилось.
Часа через 2 задул ветер от северо-северо-запада, русский флот лег на курс северо-восток и в полночь повернул на другой галс, надеясь выйти на ветер неприятеля. Несли все возможные паруса, но на рассвете 1 августа неприятель, отступавший к Константинополю, был виден только с салингов. Здесь сказались все недостатки постройки российских судов, от которых турки, сильно избитые, все же уходили без труда (туркам строили суда французские инженеры). Не имея надежды догнать неприятеля, Ушаков подошел к берегу и приступил к исправлению повреждений; через 2 суток он уже доносил Потемкину, что «разбитые реи, стеньги, садинги заменены новыми, пробоины заделаны, и флот опять состоит в хорошем состоянии». 8 августа, подойдя к Варне, Ушаков получил уведомление о заключении перемирия и 12 августа вернулся на Севастопольский рейд.
В бою с российской стороны было убито 17 нижних чинов, ранено 3 офицера и 25 нижних чинов; потери турок неизвестны, но меткая стрельба российских кораблей (Ушаков специально тренировал их для этого) и большое количество десантных войск, посаженных на суда турецкого флота для выручки Анапы, позволяют заключить, что потери эти должны быть очень велики (на корабле Саид-Али - 450 человек убитыми и ранеными).Часть турецкого флота рассыпалась по Анатолийскому и Румелийскому побережью; одна алжирская эскадра смогла достигнуть Константинополя и вошла туда ночью: при этом флагманский корабль Саид-Али начал тонуть и пушечными выстрелами требовал помощи. Судьба капудана-паши долго была неизвестна. Разнеслись слухи о готовности Ушакова атаковать Константинополь. Все это произвело на оттоманское правительство очень тягостное впечатление и приблизила окончание Русско-турецкой войны, которая закончилась подписанием Ясского мирного договора.